Нож был керамический. Его не могли обнаружить металлоискатели. Вставленный между двумя швами подкладки, он практически не прощупывался руками. Вахид брал его в качестве доказательства своих намерений на случай провала, но не более. Неожиданный звонок сотового заставил вернуться к столу.
– Надо встретиться, – без всяких вступлений заговорил Шамиль. – Нашел хороший товар. В России он окупит затраты втрое.
– Хорошо, – Вахид посмотрел на часы. – Через час.
Мест для встреч было несколько. Кафе на берегу Темзы, скамейка в небольшом парке у музея миниатюрной скульптуры, паб недалеко от гостиницы. Каждую точку использовали один раз. Сегодня наступила очередь небольшого парка на берегу искусственного пруда, в нескольких кварталах от гостиницы.
На улице было холодно. По серому небу неслись тучи. Холодный и сырой ветер трепал голые ветви росших вдоль дорог деревьев.
Когда Вахид вышел на берег, свернув с асфальтированной дорожки на аккуратно подстриженную лужайку, Шаман и Иса уже о чем-то мирно беседовали, устроившись на небольшой скамейке.
– Что случилось? – настороженно заглядывая в глаза Шамилю, спросил Вахид, опускаясь рядом.
– Не поверишь, – Батаев-старший незаметно оглядел окрестности. – В номере под нами поселилась жена и сын Гаджиева. Она приехала из Ингушетии специально, чтобы встретиться с ним.
– И что? – не понял Вахид.
– Мы уже пообщались с его доверенным лицом. Узнав, что в гостинице живут еще чеченцы, он решил познакомиться с нами поближе.
– О чем говорили? – Вахид напрягся.
– Пошли ва-банк, – Шамиль поежился и сильнее запахнул пальто. – Сказали, будто есть человек, желающий встретиться с Гаджиевым. Мол, для этого и мы вместе с ним прибыли к началу конференции. Теперь занимаемся поисками людей, которые могут оказать помощь, организовать контакт. Он обещал помочь.
– Зачем вы это сделали? – удивился Вахид. – У нас запланирован визит в конгресс как раз в день его приезда.
– А что нам оставалось делать? – вступил в разговор Иса. – Он приезжал проверить, как устроилась супруга его хозяина. Нас запомнил. Скрой мы цель своего нахождения здесь, он наверняка бы заподозрил неладное, увидев нас на встрече.
– Хорошо, – согласился с ним Вахид. – Что дальше?
– Узнав, что мы совсем недавно из Чечни, пообещал устроить встречу раньше. Он сообщит Гаджиеву о нас сразу по прилете. Говорит, Гаджиев давно не был на родине и будет рад увидеть земляков.
– А если сейчас за вами уже следят? – едва слышно спросил Джабраилов.
– Ну и пусть, – Иса пожал плечами. – Он знает о человеке, который живет отдельно от нас.
– Смотрите, – Вахид проводил настороженным взглядом прогуливающегося по берегу мужчину. – Вы дали возможность его охране проверить нас.
– Я думаю, они уже проверяют, – кивнул Шамиль.
– Значит, сейчас постараются вычислить мой адрес, – Вахид разозлился. – Зачем пришли сюда вдвоем?
Шамиль отвел взгляд в сторону.
– Будем тебя незаметно водить.
– Уже не стоит, – Вахид откинулся на спинку скамейки. – Еще больше проблем создадите.
– Мы хотели как лучше, – начал было Иса, но замолчал, поймав на себе взгляд Джабраилова.
– Значит, так – возвращаетесь к себе и сидите в номере, никуда не высовываясь, – Вахид вздохнул. – Будем придерживаться прежнего плана, хотя, я уже чувствую, нам не дадут ему следовать.
С этими словами он поднялся и направился обратно через парк к гостинице.
Глава 9
– Теперь это твой дом, – провожатый Акутина опустил на застеленный брезентом пол спортивную сумку с его вещами.
Геннадий Леонидович медленно снял панаму, проведя ею по мокрому от пота лбу, и оглядел небольшую комнату с дощатыми стенами и единственным окном.
Стол, стул, узкая кровать, ножки которой были замотаны тряпками, пропитанными керосином, что снижало риск быть изъеденным во время сна муравьями. У входа вешалка.
– Все время? – Акутин удивленно уставился на смуглолицего парня с темными, слегка вьющимися волосами.
– А что? – вопросом на вопрос ответил тот. – Нормальное жилище.
– Даже нет телевизора! – простонал Геннадий Леонидович.
Парень развернулся к выходу:
– Пойдемте, познакомлю с коллегами и охраной.
Лаборатория находилась в километре от поселка и представляла собой несколько деревянных строений с дощатыми стенами, над которыми красовались двухскатные тростниковые крыши. Они были в несколько раз больше, чем жилище, в котором Акутин оставил вещи. Сразу за ними он увидел длинное, похожее на барак сооружение, полностью сделанное из тростника.
Рано утром его разбудила Ирина и сказала, что нужно быстро собираться. Вела она себя куда менее миролюбиво, чем вчера. Говорила грубо, с нотками раздражения в голосе, превратившись из ласковой, нежной женщины в волевую, свирепую мегеру. На улице они уселись в такси, на котором доехали до окраины города. Здесь, в трущобах бедноты, на одной из улиц, больше походившей на участок лабиринта, их поджидал джип. Парень, сидевший за рулем, приказал сесть на заднее сиденье и тронул машину. Через четыре часа езды по относительно нормальному шоссе, петлявшему среди гор, спустились в низину и оказались в лесу. Сразу стало ужасно душно. Влажный и горячий воздух вызывал тошноту. Миновав небольшое селение, выехали на берег реки. Его провожатый оставил машину у какого-то колумбийца и, обменявшись с тем несколькими фразами на испанском, приказал Акутину пересесть в лодку. Вручил ему резиновые сапоги, предупредив, что в колумбийской глуши много ядовитых гадов. Еще несколько часов по реке, вниз по течению. На берег вышли, пробравшись через густые заросли тростника и какого-то кустарника, похожего на молодую иву. Оставив лодку, с километр двигались через диковинный лес. Огромные стволы деревьев были на две трети от земли лишены веток, и лишь где-то вверху сплетались между собой пышными кронами, за которыми почти невозможно было увидеть небо. Местами с них свисали лианы или корни фикусов-паразитов. Землю устилал толстый ковер из опавших листьев. Было сумрачно.
Геннадий Леонидович уже успел изрядно устать, когда они оказались у небольшого ручья. Молодой паренек с автоматом Калашникова, одетый в камуфлированную форму и соломенную шляпу, выйдя из зарослей папоротника, некоторое время о чем-то говорил с провожатым, затем махнул рукой по направлению едва заметной тропинки. Еще через полчаса ходьбы они оказались среди небольших деревьев с продолговатыми, блестящими, словно глянец, листьями ярко-зеленого цвета. Провожатый пояснил, что это кока. На пути встретились несколько подростков и женщина. Сноровисто обрывая, они забрасывали листья коки в мешки, переброшенные через плечо. В нос ударил запах серной кислоты и керосина. Акутин догадался, что где-то поблизости организовано и производство кокаина. Неожиданно их окликнули на испанском. На пути возник еще один вооруженный винтовкой молодой человек. Он был менее приветлив, чем тот караульный, что встретил их перед плантацией. С провожатым говорил грубо, бросая брезгливые взгляды на Акутина. Даже принялся осматривать содержимое сумки, выкладывая вещи Геннадия Леонидовича прямо на землю.
– Сейчас заползут какие-нибудь твари! – попытался было возмутиться Акутин, но, поймав на себе осуждающий взгляд своего провожатого, осекся.
На шум вышел обвешанный, как новогодняя елка, оружием мужчина средних лет, что-то сказал своему коллеге, и тот отошел от сумки.
Акутин торопливо собрал и запихал свои пожитки обратно. Направились дальше.
Заросли поредели, и они оказались в небольшом селении в десяток тростниковых хижин. Несколько молодых женщин забрасывали на крыши зеленые ветви деревьев.
