бочку.
– А в ней что? – спросил Акутин.
– Кислота, – отмахнулся Нескромных. – Недалеко проходит грунтовая дорога. Кислоту привозят на грузовиках, маскируя под разным хламом. Таким же образом собираются увозить снаряженные отравой боеприпасы.
– Мне кажется, нас скоро вместе с этими деятелями здесь накроют, – упавшим голосом произнес Акутин.
– Брось, – Пьянов проводил волокуши взглядом и, сорвав похожий на лопух лист, стал смахивать им ползающих по штанам муравьев. – В эти дебри никто нос не сунет.
– Хочешь сказать, мы здесь так и сгнием? – ужаснулся Акутин, непроизвольно перейдя на «ты».
– Надо бежать, – оглядывая подступившие к поляне деревья, неожиданно заявил Нескромных. – Тем более у нас есть все необходимое, чтобы надолго оторваться от погони.
– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил Серенко.
– Мы можем синтезировать иприт, – Нескромных перешел на заговорщицкий шепот. – Заранее принести в поселок противогазы. Шарахнуть его под утро в лагере. Защитные костюмы не понадобятся. Успеем смыться.
– И нарвемся на посты, – договорил Пьянов.
– На этот случай я кое-что придумал, – Нескромных с опаской посмотрел в сторону тропинки, проходившей рядом с бараком, где устраивали лабораторию. – На склад принесли несколько ящиков с взрывчаткой и взрывателями. Я смогу изготовить мины. Установим их на маршруте, которым будем уходить. Насчет оружия тоже проблем не будет. Эти обезьяны его где попало оставляют.
– Слушай, – перебил его Пьянов, – ты когда-нибудь стрелял?
– Нет, – Нескромных часто заморгал глазами. – Разве из воздушки в тире.
– И я нет, – Пьянов криво усмехнулся. – План твой от начала до конца утопия. Я уверен, едва рванет, партизаны нас растерзают. К тому же по закону подлости найдутся люди, которые не наглотаются газа.
– Ты предлагаешь здесь умереть? – удивился Нескромных.
– Нет, – покачал головой Пьянов. – Но и участвовать в авантюрах, заранее обреченных на провал, не буду.
– Предложи свой вариант, – подал голос Серенко.
– Нужно, как и раньше, прийти сюда с утра на работу и бежать уже от лаборатории.
– Точно, – поддержал его Серенко. – До обеда никто не хватится. К тому же мы уже целый километр выиграем.
– А если ночью? – предложил Нескромных.
– Далеко не уйдем. В двух шагах ничего не видно, да и опять же – посты, – спокойно ответил Олег Дмитриевич.
Все непроизвольно покосились в сторону небольшого навеса, под которым дремал вооруженный автоматом подросток, приставленный к ним с самого начала. Партизаны не особо опасались, что русские попытаются бежать. Они были уверены: этих людей испугает расстояние, незнание местности, дикие животные и змеи. Все это плюс бродившие в этих краях вооруженные банды делали побег неприспособленных людей нереальным.
– А вы не подумали, что бандиты могут сдержать слово и что-то сделать с родственниками? – неожиданно напомнил Нескромных.
– Нужно как можно быстрее добраться до посольства и обо всем сообщить, – после небольшой паузы процедил сквозь зубы Серенко. – Тогда в России примут меры.
Вполуха слушая своих коллег, Акутин вновь вспомнил Ирину. Ее смуглую, упругую кожу, томно прикрытые веки. По спине пробежал озноб. Как он хотел снова оказаться с ней рядом! Геннадий Леонидович готов был жить и трудиться в этих джунглях сколько угодно, лишь бы ему дали возможность видеть ее.
«Нужно дождаться, когда эти старые пердуны окончательно созреют для побега, и в последний момент сдать их Оскару», – думал он, наблюдая, как по стеблю папоротника ползет огромная черная гусеница с красными пятнами между двумя рожками.
– Буэнас тардес! Кэ Таль?
Никто не заметил, как Оскар Лопес в сопровождении своего переводчика появился на полянке перед лабораторией.
– Товарищ Матурана поприветствовал вас и спрашивает, как дела, – быстро перевел парень.
– Грасьяс, муй бьен, – ответил Серенко. Поднимаясь, он не сводил взгляда с переводчика, пытаясь понять, услышал ли тот их разговор.
«Спасибо, хорошо», – проговорил про себя ответ коллеги Акутин.
Все свободное время он изучал испанский. Для этого попросил Серенко продиктовать ему основные слова и обороты, тщательно записал их в тетрадь.
Колумбиец вновь оживленно заговорил, затем выжидающе уставился на своего провожатого.
– Скоро сюда начнут доставлять артиллерийские снаряды и ракеты, из которых заранее будет удален тротил. Ваша задача заключается в том, чтобы к этому времени создать сильное отравляющее вещество, которым их необходимо заполнить. А пока нужно изготовить несколько взрывных устройств с химической начинкой.
– Интересно, – дождавшись, когда партизаны скроются за деревьями, сказал Нескромных, – а что эти два урода заканчивали?
– Я разговаривал на эту тему с переводчиком, – Пьянов выдержал характерную паузу, явно намереваясь удивить собеседников. – Он учился в Москве, в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы.
– А Оскар? – спросил Акутин.
– Раньше был на стороне правительственных войск. Даже учился в США. Есть там военная школа «Америк». Готовят специалистов для Колумбии, Венесуэлы, Барбадоса, Бразилии и Чили.
– Понятно, – перебил его Нескромных. – А почему подался в революционеры?
– Здесь многие военные и полиция замешаны в торговле кокаином. Попался и он. Только вовремя успел бежать. Постепенно, используя старые связи и знания, стал одним из лидеров коммунистического движения.
– Дико слышать это слово, – пробормотал Нескромных.
В Боготу спецназовцы прилетели одним рейсом и поселились в недорогой гостинице. Расположившаяся среди гор столица Колумбии удивила чистотой воздуха, прохладной, несмотря на близость к экватору, отличной погодой, сверкающими громадами небоскребов и обилием памятников архитектуры, прекрасно сохраненных со времен испанских конкистадоров. Вдоль улиц стройными рядами росли пальмы и деревья, похожие на пирамидальные тополя.
Как и предполагал Завьялов, трое сотрудников ФСБ оказались женщинами довольно приятной наружности. У разведчиков тут же пропало всякое желание возмущаться по поводу столь значительного количества представителей «конторы» в группе. Женщин «расписали», сделав «женами» Полынцева, Филиппова и Мишенева. Соответственно, и номера «молодожены» заняли двухместные. Из троих представительниц прекрасного пола, во избежание разного рода подозрений, знание языка было решено открыто демонстрировать только одной. Естественно, она должна была играть роль супруги Антона. Остальные делали вид, что пользуются разговорником и имеют небольшой багаж заученных незадолго до отъезда фраз.
Игнорируя дискомфорт, вызванный разницей во времени и климате, весь следующий день посвятили прогулкам по городу. Несмотря на очень маленькое количество в России туристических фирм, предлагающих отдых в этой стране, русских здесь оказалось достаточно много. Еще в берлинском аэропорту они встретили нескольких строителей, работающих на сооружении электростанции недалеко от Боготы, и двух океанологов.
Переводчица и по совместительству «жена» Антона – Кристина оказалась шикарной брюнеткой со стройной фигурой и озорным взглядом. Перед отъездом Антон узнал, что у нее есть муж и ребенок, поэтому решил не давать ей ни малейшего повода подумать, что она ему нравится, однако вытерпел недолго.
