очень легко сделать.
– Тебе не кажется, что Акутин, узнав о наших планах, испугался и теперь обманывает нас? – неожиданно спросил Адлан.
Этот вопрос застал Нурпаши врасплох. Не сводя взгляда со своего помощника, он медленно поднялся и подошел к окну.
– Ты допускаешь, что он ломал здесь комедию? – немного подумав, он развернулся к Адлану.
– Вполне возможно, – Сикоев растерялся. Он не ждал, что его предположение может оказать такой эффект на босса.
– А что, – Нурпаши задумчиво потер подбородок, – это надо проверить.
– Разреши мне побеседовать с ним, – в глазах Адлана появился недобрый огонек. – Поверь, я знаю такие способы разговорить человека, у самого мурашки по коже бегут.
– Погоди торопиться, – нахмурился Нурпаши. – Мы поступим по-другому.
– Как? – удивился Адлан. – Кроме него, никто не знает этой тайны.
– А ее и не надо знать, – усмехнулся Нурпаши. – Существуют записи профессора Свергуна. Разные там формулы, – уточнил он, увидев недоумение в глазах помощника. – Любой химик может это проверить.
– Где ты хочешь взять такого человека?
– В Познани есть политехнический институт, – он загадочно посмотрел на Адлана. – Надо найти специалиста среди преподавателей и привезти сюда.
– А если он не согласится работать? – удивился чеченец.
– Поляки тоже люди, – хмыкнул Нурпаши. – И почему ты решил, что я буду спрашивать, хочет он или не хочет?
– Нам опасно иметь конфликты с этой страной. Она нам помогает. Варшава предоставила сайт в Интернете. Мы печатаем в их типографиях свою литературу. Здесь даже увековечили память Лече Дудаева.
– Надо сделать все так, чтобы никто и подумать не мог, что ученый пропал по нашей вине. Чем Польша лучше России? Как бы они к нам ни относились, имей в виду: эти люди не мусульмане, а значит, враги.
– Тогда у меня есть план, – на секунду задумавшись, заговорил Адлан. – Надо прямо завтра с утра направить в институт Ядвигу.
– Кто это? – удивился Нурпаши, пытаясь вспомнить, где он слышал это имя.
– Шлюха, – коротко и лаконично объяснил Адлан. – Работает курьером. Возит в Германию наркотики. Долго жила с Кахой.
– Я вспомнил, – наконец задумчиво протянул Нурпаши. – Только опасно. «Дурь» – это одно, когда убивают – совсем другое. Испугается, может кому-нибудь рассказать.
– Ей нужно будет только разыскать необходимого нам человека, – возразил Адлан. – А для чего, говорить не будем. Потом она умрет. Искать ее все равно некому.
– Хорошо, – немного подумав, согласился Нурпаши. – Только будь осторожен. Никто не должен видеть тебя рядом с ней.
После того как Адлан ушел, Нурпаши вновь развернулся к окну. Дождь прекратился, но небо по- прежнему оставалось свинцовым. На его фоне не было видно ни облаков, ни просветов. И все же погода в Польше была намного лучше английской, где Нурпаши Аджимуратов провел больше семи лет, да и жившие там соотечественники разительно отличались от тех, с которыми он столкнулся здесь. Туманный Альбион менее доступен малообразованным и неотесанным чеченцам, чем страны бывшего социалистического лагеря с их размахом преступности. Всех бандитов из республик распавшегося Союза, независимо от национальности и вероисповедания, местные, гребя под одну гребенку, называли русской мафией, что веселило Нурпаши. Сам он был далек от криминала. Сразу после школы Нурпаши уехал из Грозного в Ростов, где окончил сельскохозяйственный институт. Спустя некоторое время перебрался в Москву. Когда русские войска вошли в родной город, он вернулся обратно. Несколько лет воевал. Пригодились навыки и знания командира минометного расчета, приобретенные в период службы в армии. Там же в январе девяносто пятого встретил своего бывшего командира взвода, который воевал по другую сторону баррикад и уже стал майором. Тогда он отпустил попавшего в плен офицера. Сейчас бы этого уже ни за что не сделал. Затем ранение. Дядя, живший в Санкт-Петербурге, организовал лечение в Латвии. После этого Нурпаши было предложено место помощника секретаря в «Конгрессе чеченского народа». Он переехал в Лондон. Занялся изучением английского языка и с легкостью его освоил. Поступил в Оксфорд. Стал экономистом.
К этому времени война вышла за пределы Ичкерии, охватив весь земной шар. Мусульмане всего мира объединились для борьбы с неверными. Стало выгодно заниматься терроризмом. За это хорошо платили, причем огромные суммы денег перечисляли не только богатые приверженцы ваххабизма и халифата. Спецслужбы многих стран использовали террористические организации в своих целях. Ведя борьбу с терроризмом на собственной территории, они всячески способствовали ему у своих соседей. Кроме денег, эта деятельность приносила славу.
В начале лета Нурпаши возглавил группу ликвидаторов, работающих с «Инвест XXI век». Компания занималась финансированием перспективных разработок в России с условием права пользования результатами открытий и изобретений. Но это только для непосвященных. На самом деле под вывеской «Инвеста» существовала хорошо законспирированная организация по вербовке ученых, работавших в сфере оборонных заказов или близких к ним. Ее филиалы были в Москве и Новосибирске. Детище довольно известных в мусульманском мире людей курировал Аль Хусейн. Нурпаши хорошо знал этого человека. Мечтой араба было создание собственной материально-технической базы для производства оружия массового поражения.
Глава 2
Это утро ворвалось к Антону со звонком в дверь. Не открывая глаз, он пощупал рукой справа от себя. Регины не было. Постель уже успела остыть. Прислушался. В квартире тихо.
Снова позвонили. Уже более настойчиво.
Чертыхнувшись, он сел и посмотрел на часы. Был полдень. Сон как рукой сняло. Накануне пообещал с утра отвезти жену в офис, но, понадеявшись на привычку рано вставать, не поставил будильник. В результате проспал. Значит, Регина на работе, сын в садике.
Сунув ноги в тапочки и накинув халат, направился в прихожую. Глянув в «глазок», удивленно хмыкнул. На площадке стоял Вахид Джабраилов со своим неразлучным другом Шамилем Батаевым.
Всего в группе было трое чеченцев. Но Иса Батаев, родной брат Шамиля, жил отдельно, на другом конце столицы. Подвижный, больше напоминающий темпераментом подростка, старший лейтенант состоял в гражданском браке с какой-то медсестрой.
Антон впустил гостей.
– Чего не отдыхаете? – спросил он осипшим голосом, едва поздоровавшись. – Проходите.
Внешний вид угрюмого Вахида насторожил Филиппова. Он был выше Шамиля и шире в плечах. Окинув Антона изучающим взглядом из-под густых, сросшихся на переносице бровей, Джабраилов потер массивный, отливающий синевой подбородок.
– Да мы, командир, на минуту.
С этими словами он вынул из папки, которую ему услужливо протянул Шамиль, стандартный листок бумаги.
Антон едва сдержал улыбку. Судя по всему, визит вызван какой-то проблемой у Джина, так окрестили в группе чеченца, а документы, словно ординарец, носил Шамиль, за которым закрепилась кличка Шаман. Строгие законы гор – это почти как воинский устав. Здесь свои старшие, особую роль играет возраст, соответственно распределены и обязанности.
Антон пробежал листок взглядом. Почерком пьяного первоклассника был написан рапорт на отпуск.
Он поднял взгляд на Вахида:
– Ты месяц назад был дома.
Тогда группа работала на Кавказе и на время командировки разместилась прямо в комендатуре родного села чеченцев.
– Командир, – Вахид покачал головой, – я хочу в законный отпуск, положенный мне, как любому гражданину.
– Ничего не имею против, – поспешил его успокоить Антон. – Только у тебя здесь что написано? – он
