— Зачем? — удивился Чана.
— Сегодня к одному из наших людей приходили странные люди. Как в девяностые… Мало ли что. Так как насчет паспорта?
— Сейчас у меня только один, настоящий. По нему я брал билеты в Тбилиси.
— А какой ты показывал милиционерам?
— Второй. По нему я Шадид Исхаков.
— Значит, в Украине никто не знает, что ты Чана Хатуев? — дядя испытующе уставился ему в глаза.
— А почему кто-то должен об этом знать? — Чана неожиданно вспомнил Юлю.
— Хорошо, — немного подумав, кивнул Атаби. — Будем оформлять ячейку на настоящее имя. Пошли в машину.
Селедин пришел в себя от толчка в спину. Открыв глаза, долго не мог понять, где находится. А когда дошло, резко сел. Тело было липким от пота. Он сунул руку за отворот рубашки и провел ладонью по груди.
— Обед принесли, — вернул в реальный мир голос Джина.
— Я не хочу. — Константин лег.
— Зря, — не унимался Джин. — Тебя ведь наверняка и в обезьяннике не кормили.
— Откуда знаешь, что я сначала туда попал? — насторожился Селедин.
— А как по-другому? — усмехнулся Джин.
— По-другому сюда только стукачи попадают, — вновь послышался противный голос Шурупа.
Селедин спустился вниз. На столе стояли алюминиевые миски, до половины наполненные желтоватого цвета жидкостью.
— Что это? — Он взял одну миску двумя руками, поднес к лицу.
— Горох, — пояснил Шуруп, наворачивая баланду ложкой. — Не нравится?
— А на второе что?
— Тоже горох…
Ел Селедин стоя, незаметно изучая сидельцев. Шуруп чувствовал себя как дома. Сразу было видно, что он здесь не первый раз. Рецидивист азартно стучал ложкой, то и дело бросая на него подозрительный взгляд.
— Чего пялишься?! — неожиданно вскипел урка. — Нравлюсь?
— Не могу же я с закрытыми глазами есть! — возмутился Селедин.
— Можешь, — резюмировал Шуруп и толкнул в бок дружка: — Он, видите ли, не может!
— Не может, научим, — кивнул тот. — Не хочет, заставим.
После обеда Константин направился обратно к своей шконке. В это время опять открылись двери, и в камеру втолкнули нового арестанта.
— Опа! — Шуруп поперхнулся чаем. — Они чего там, совсем опупели? У нас мест нет.
— Геха! — между тем поднялся со своего места Джин. — Ты как здесь?
Среднего роста кавказец со строгим лицом обвел всех взглядом:
— Здорово, братаны!
— Геха, давай сюда!
Селедин растерялся. Раз Джин указал ему место, он же сейчас его и лишит.
Между тем новичок протиснулся между столом и кроватью.
— Вы знакомы? — спросил Шуруп.
— Еще бы! — Джин сел и ударил ладонью рядом с собой.
Чеченец, которого назвали Геха, бесцеремонно забросил свой матрац на место, где лежал Селедин, и сел рядом с Джином.
— Рассказывай, как ты здесь оказался? — попросил сидевший на своей койке Халид.
— Замели вчера. — Геха бросил на Селедина настороженный взгляд и заговорил тише. — Муху тоже закрыли.
— Муху? — переспросил Джин.
В глазах Константина потемнело. Стало трудно дышать. Он схватился за сердце.
— Что это с ним? — раздался откуда-то издалека голос. Селедин неожиданно понял, что лежит на полу, а на него сверху смотрит Джин. — Очнулся? — он поводил перед глазами рукой. — С чего это он вдруг упал?
— Как упал? — переспросил Константин. Неожиданно тело стало быстро наливаться болью.
— Ты будто сон плохой увидел, — на плохом русском сказал Халид. — Вскочил как ошпаренный.
— Я думал, припадочный, — раздался голос Шурупа.
— Э-э! — протянул Геха. — Кажется, я знаю! — с этими словами он отодвинул в сторону Джина и схватил Селедина за горло: — Скажи, как твое имя?
— Отпусти его. — Джин взял уголовника за руку. — Он и так еле дышит.
— Ты Селедин? — не обращая на него внимания, продолжал допытываться Геха.
— Я ни при чем! — взвыл Селедин.
— Это он! — торжественно объявил Геха, бросил взгляд на дверь и снова уставился испепеляющим взглядом в глаза Селедина. — Все, убивать теперь тебя буду.
— Погоди! — остановил его Джин.
В следующий момент из глаз Константина посыпались искры. Геха ударил аккурат в переносицу. Джин попытался оттеснить его плечом, но чеченца уже было не остановить. Он несколько раз приложил Селедина затылком об пол. Константину показалось, что лопнул пополам череп. Он взвыл нечеловеческим голосом и схватил Геху за предплечья.
В это время подоспел на помощь Халид. Он обхватил своего не на шутку разбушевавшегося земляка за голову и потащил на себя. Хватка ослабла. Селедин перевернулся на живот и проворно заполз под шконку. Едва он прижался к стене, как его вырвало желтой жижей.
— Знает, где его место, — раздался голос Шурупа. — А я сразу подумал, что ему там лучше будет.
— Убивать его надо, — не унимался тем временем Геха. — Муха сказал, не должен этот человек жить! Ты же знаешь наши законы.
— Конечно, знаю, — негромко заговорил Джин. — Но разве так дела делаются? Ты же не хочешь за него сидеть. Одна маленькая глупость — и лишние пять лет…
«Неужели мое убийство — всего лишь маленькая глупость? — ужаснулся Константин. — Господи! Звери. И всего пять лет за это…»
— Вы, я вижу, парни, не в курсе, как здесь подобные проблемы решаются, — громом среди ясного неба раздались слова Шурупа. — Надо сделать так, чтобы он сам повесился.
— Как он сам повесится? — удивился Геха.
Шуруп прошел к кровати и сел. Селедин повернул голову и увидел пожелтевшие пятки в резиновых тапках.
— Ночью петлю на шею накинем, — стал объяснять он. — Один держать должен. Второй за ноги тянуть.
— Надо будет с коридорными договориться, — раздался голос дружка Шурупа. — Чтобы, если кричать станет, не совались.
— Да они и так ничего не услышат, — заверил Шуруп. — Я в этой камере уже одного удавил. Лет пять назад было дело. Заказ с воли пришел. Стукачок. Долго он не протянул — всего-то с пятой попытки…
— Только надо, чтобы все на своем стояли, — вновь подал голос дружок Шурупа.
— Утром сказать, что ночью все спали, — вновь перехватил инициативу разговора Шуруп. — А сейчас матрац порвем на полосы и сплетем удавку.
— Мы, что ли, будем плести? — с возмущением переспросил Геха. — Пусть сам плетет!
— Хорошо, — легко согласился Шуруп.
Селедин почувствовал, как под ним растекается что-то горячее.
— А ты-то чего, Шуруп, так печешься? — неожиданно спросил Джин. — Тебе какая от этого выгода?
