Антона стало беспокоить такое положение вещей. Вот и сейчас проработанная легенда о гибели чеченских милиционеров, перешедших несколько лет назад на сторону боевиков, в очередной раз пошла прахом. Это уже стало давать свои отрицательные результаты.
Тем временем Лаврененко въехал в узкий, захламленный проулок и остановился.
– Нас в твое распоряжение отправил Родимов. – Джин вопросительно уставился на Антона.
– Хорошо, что не к Тарамову, – усмехнулся Антон.
– Разве он здесь? – удивился Джин.
– Только вчера вечером с Туманом его видели. Знаем, где остановился.
– Родимов рвет и мечет, – как бы невзначай заметил Шаман.
– Еще бы, – Антон потер мочку уха. – Я не удивляюсь. Только как бы я с ним связался?
– Линев смог через своих узнать, где остановился Дрон. Местные контрразведчики на контроле гостиницы держат. Особенно те, в которых живут иностранцы.
– Значит, через Василия хотели на меня выйти? – догадался Антон.
– По-другому никак.
– Это хорошо, что вы не успели к нему сунуться, – Антон облегченно вздохнул.
– Почему? – удивился Шаман.
– Он там журналиста караулит. Могли вспугнуть того, кто по его душу прийти должен.
– Не вспугнули бы. – Джин повернул установленное в салоне зеркало заднего вида таким образом, чтобы видеть Антона. – Вася уже в штабе группировки. Ночью привез двух «оборотней» из МВД республики и пленного милиционера. Нас попросил предупредить хозяина гостиницы, что француз может не беспокоиться. Ему уже ничто не угрожает. Только подъехали, смотрим, вроде ты идешь. Решили проверить и, как видишь, не ошиблись.
– Сколько раз я ему говорил, спешка нужна при ловле блох, – сокрушенно сказал Антон. – Пусть журналист пока сидит тихо. Еще не всю мразь отловили. Машина чья?
– Моего родственника, – ответил Шаман. – Еще «Нива» есть. У отца Вахида на время забрали. Ее сейчас Шах в порядок приводит. Номера взяли с тех, что в комендатуре стоят.
– Теперь можно работать!
– Ты сначала с Родимовым побеседуй, – Лавр протянул ему трубку спутникового телефона.
В отличие от Антона, которого поселили у престарелой чеченки, Туман оказался в русской семье, чудом пережившей две войны и произвол масхадовского правления. Спасло то, как говорила хозяйка, что ее муж был уважаемым в республике врачом-хирургом. После того как была разрушена первая городская больница, в которой он проработал более десяти лет, принимал прямо на дому. Не раз на квартире проводил несложные операции. Для этого пришлось одну из комнат переделать в операционную.
В разгар первой чеченской кампании сюда принесли какого-то серьезного полевого командира со множественными осколочными и пулевыми ранениями. Михаил Петрович попытался отказаться от оказания ему помощи из-за отсутствия необходимого оборудования. Боевики, к удивлению перепуганной супруги, не стали бряцать оружием и топать ногами, а просто потребовали, чтобы он составил список необходимого. Уже спустя два часа в детской комнате был установлен даже операционный стол, а на крыше – бензиновый генератор. С тех пор никто из соседей не смел даже косо посмотреть в их сторону. Сама Мария Гавриловна также окончила медицинский институт по специальности терапевт. Однако за эти годы ей пришлось освоить должность хирургической сестры и анестезиолога. Вместе с ними жила ее престарелая мать. Все четверо хорошо владели чеченским. Так получилось, что родственников больше не было.
Туман завтракал, когда в дверь настойчиво постучали. Сын хозяйки квартиры, бросив в его сторону быстрый взгляд, вышел из-за стола.
– Сначала спроси кто? – напомнила Мария Гавриловна.
Женщина сидела на табурете рядом с прямоугольной железной печью и обжаривала лук. От дыма слезились глаза, но другого способа приготовить пищу здесь не было. Газовую магистраль еще не восстановили. За водой приходилось ходить в соседний дом.
– Не маленький, – буркнул парень, вразвалочку направляясь в коридор. Ему было восемнадцать. Пятнадцать лет назад Марии Гавриловне удалось отправить его в Ростов, к школьной подруге, где он не только жил, но и учился. Взяв в институте академический отпуск, впервые за все время сын приехал к родителям.
Заявился сосед с первого этажа. Это был уже немолодой чеченец с окладистой бородой и хитрым взглядом. Туман привык, что сюда многие приходят за помощью. Хозяйка лишь позвала супруга и прикрыла дверь на кухню, в которой вместо стекла был вставлен обыкновенный картон.
– Михаил! – проходя в комнату, прохрипел гость. – Посмотри руку. Дня три назад упал, все болит. Может, сломал?
– Рентген нужен, – донесся приглушенный голос. – Уже столько больниц открылось, а вы все ко мне ходите!
– Привыкли. Доверия больше, – ответил чеченец.
– Действительно, – Мария Гавриловна встала и отставила сковородку в сторону. – Чего это он вдруг? Через дорогу перейти – поликлиника. Моего туда сейчас зовут.
– А он? – Туман глотнул чаю и вопросительно уставился на женщину.
– Диплом сгорел, – она сокрушенно вздохнула. – Сейчас запрос сделал. Да когда теперь восстановят? Живем и трясемся. Квартира сохранилась, а домовой книги нет. Считай, на птичьих правах.
– Да нет у тебя ничего! – раздавался между тем из комнаты голос супруга. – И с чего ты взял, что перелом?
– Болит сильно.
– Ушиб...
– Все-таки странно. – Мария Гавриловна спрятала под косынку прядь рано поседевших волос и задумчиво посмотрела на Тумана. – Он никогда не был здесь. А недавно хвастался, что у него начальником отделения родственник работает. Чего это он вдруг приперся? Тревожно что-то, – выдохнула она.
Туман вдруг тоже поймал себя на мысли, что в голосе чеченца звучит какая-то фальшь и он чрезмерно громко говорит. Так обычно ведут себя люди, которые стараются скрыть волнение.
«Может, в милиции узнали про меня и решили через соседа выяснить, кто и откуда?» – мелькнула мысль.
– Ладно, пойду я, – послышалось из комнаты.
Раздались шаги, хлопнула входная дверь.
Через некоторое время на кухню вошел хозяин. Это был высокий, седой, с серыми глазами, крепкого телосложения мужчина.
– Странный какой-то Саид сегодня, – с порога заговорил он. – То мимо пройдет, даже не поздоровается. А тут в любезностях рассыпаться начал. – Он опустился на служивший стулом ящик. – Упал, говорит, на руку, а у самого даже синяка нет.
– А кем он до войны работал? – спросил Туман. Тревога хозяев передалась и ему.
– Саид появился здесь два года назад, – на секунду задумавшись, сообщил Михаил Петрович. – До этого жил в другом районе. Там спецназ квартиру сильно разбомбил. У соседей обнаружили боевиков. Говорит, в девяностых некоторое время был сотрудником Министерства безопасности. Слышал даже, что успел отметиться в шариатском суде. Но это опять-таки – слухи. Родной брат у него сейчас служит в милиции нашего района. Майор. Часто к нему приезжает. Мутная семейка, – подвел он итог.
– Интересно. – Туман поднялся и подошел к окну.
Половина стекол в нем отсутствовала. Вместо них были вставлены и закреплены гвоздями кусочки полиэтилена и фанеры. В верхней части рамы и вовсе – кусок проржавевшей жести, через которую наружу выходила печная труба.
– Его жена меня вчера про вас спрашивала, – неожиданно вспомнила Мария Гавриловна и испуганно посмотрела на Тумана.
– Что именно? – насторожился он.
– Вроде ничего особенного, – она пожала плечами. – Чем занимаетесь днем, откуда приехали и как
