– Завтра перечислишь на счет компании «Казбек» три с половиной миллиона долларов. Часть снимешь с московских счетов, часть с Абу-Даби.
– С Идрисом связаться?
– Его взяли русские, – процедил сквозь зубы Беслан. – Теперь будешь работать с Кулаевым…
– Мне теперь здесь постоянно находиться? – снимая громоздкие наушники со вспотевшей от напряженного разговора головы, спросил у Линева немолодой мужчина с кавказскими чертами лица.
Они находились в небольшом, загроможденном разного рода оборудованием помещении, посреди которого стоял огромный пульт с двумя крутящимися креслами. Несмотря на два кондиционера, через которые сверху поступал воздух, было душно. Наэлектролизованный, наполненный запахом разогретой пластмассы, он щекотал в носу, от него першило в горле. Кроме того, в это помещение, устроенное на пятнадцатиметровой глубине, несколько месяцев никто не заглядывал, отчего все было покрыто слоем пыли. Здесь можно было подделать при помощи компьютера любой голос, выйти на связь с любым абонентом.
– Придется потерпеть, – положа руку на плечо, негромко проговорил Родимов, стоящий весь сеанс связи позади чеченца. – Мусаев в любой момент может выйти на связь, а это оборудование настроено на частоту твоего голоса.
– А умываться, есть, пить? – спросил тот.
– Здесь помещения для отдыха. Там есть все необходимое. – Генерал указал взглядом на двери позади себя. – Пойдем.
Первая комнатка размером три на три оказалась кухней с электроплитой и микроволновой печью. В углу стоял небольшой холодильник.
– Дашь список продуктов, и через час они у тебя будут, – сказал Родимов.
Следующее помещение было в два раза больше. Две полутораспальные кровати, у противоположной стены телевизор, видеомагнитофон, стереосистема. Вдоль стены – встроенный шкаф с книгами.
– Неплохо, – удивился Линев, заглядывая в соседнее помещение, – даже спортзал с тренажерами!
– Я здесь с ума сойду, – недовольно проворчал переводчик.
– Не сойдешь, – улыбнулся генерал. – Космонавты по несколько лет в худших условиях, и ничего. Кроме того, здесь ты будешь не один. Кстати, – он перевел взгляд на Линева, – а жене ты как объяснишь свое отсутствие?
– Она привыкла, – грустно улыбнувшись, ответил Данила, – так же, как и я.
Жена Линева была следователем прокуратуры по особо важным делам…
– Значит, ты, Эскандер, задачу свою понял, – оказавшись вновь в операторской, уточнил Родимов. – Если ты не можешь ответить на какой-то вопрос, говори, подумаешь и свяжешься позже, так как еще не до конца разобрался с делами Идриса.
– Потом делаешь перевод по записи и отдаешь мне, – вступил в разговор Линев. – Переводи дословно. Важна каждая мелочь.
– Обращай внимание на настроение Мусаева, – добавил Родимов.
– А не получится так, что кто-то из уцелевших боевиков из отряда Идриса попытается наладить с ним свою связь?
– Вероятность этого очень мала, – покачал головой Линев. – Район местонахождения остатков банды блокирован, а территорию «глушат» рэбовцы. Если даже они попытаются выйти на этих частотах с другого места, то едва успеют включить оборудование, как будут подавлены. Да им сейчас и не до Мусаева. Они шкуры свои спасают.
Глава 8
Неделя, проведенная в наркологическом диспансере, показалась Полынцевой вечностью. В палате кроме нее было еще четверо пациентов. Все эти девчонки были намного моложе ее. Одна вообще училась в седьмом классе.
Из палаты выйти было невозможно. Окон не было. Солнце весь день заменял свет люминесцентной лампы. Решетчатая дверь располагалась прямо напротив дежурной медсестры и была всегда закрыта на замок. Еду, лекарства заносили внутрь. Несмотря на вентиляцию, установленную в туалете, в воздухе постоянно витал сигаретный дым. Все, кроме нее, курили.
Для снятия ломки применяли сильнодействующие транквилизаторы и снотворное, поэтому первые несколько дней прошли за пределами реальности. Она и не спала, и в то же время находилась в каком-то забытьи. Кости крутило. Бросало то в пот, то начинало морозить. Ольга почти не лежала спокойно. Пытаясь найти удобное положение, она ворочалась ночи напролет. Впрочем, в этом у всех была одна и та же проблема. Однако Полынцева, в отличие от остальных, была морально опустошена. Все это время перед ее глазами проносились картины педсовета, лица насильников, мужа и сына.
Она смирилась с мыслью о том, что теперь Сергей ее бросит. «Так мне и надо, – думала она, – размазня!» Во всем происшедшем Ольга винила только себя.
«Почему не ответила как следует этой Зубовой в магазине? – до боли закусив губу, думала она. – Почему не обращала внимания на сплетни? Зачем позволила себя сломать этим двум подонкам? Надо было, пересилив себя, броситься на балкон, кричать, звать на помощь. Облить их кипятком, когда они дрыхли, абсолютно уверенные в моей беспомощности».
Несколько раз приходила психолог. Молодая девушка задавала вопросы, на которые Ольга отвечала односложно, лишь бы не обидеть ее.
Она была уверена: Сергей, узнав обо всем, уйдет от нее. Наверняка он заберет сына, и суд пойдет ему навстречу…
После обеда ее проводили к заведующей отделением. Инна Владимировна Ермакова уже дважды беседовала с ней с глазу на глаз. Кроме того, они встречались при ежедневном обходе.
Понуро опустив голову, она присела на краешек стула.
– Как ваше самочувствие? – участливо спросила хрупкая женщина с проницательным взглядом.
– Спасибо, уже хорошо, – едва слышно ответила Ольга.
Она старалась не смотреть в глаза Инне Владимировне.
– Сегодня вас переведут в двухместную палату, где имеются дополнительные услуги, но они платные, – осторожно сказала врач. – Там есть телевизор, ванна, телефон, в общем, все удобства. Значительно отличается и качество питания.
– Сколько стоит один день? – насторожилась Ольга.
– Много, но вас это не должно волновать…
– Муж не будет платить за меня! – сквозь слезы выдавила она и, закрыв лицо руками, заплакала.
– Успокойтесь, – заведующая дала ей воды. – Деньги привезли из Самары. Их собрали в части, где служил ваш муж.
– Ничего не надо! Я дрянь!
– Вы еще не все знаете, – улыбнулась одними глазами докторша, – нам стоило большого труда убедить главного врача, чтобы ваш сын находился вместе с вами. Сейчас он на улице…
Когда Полынцеву увели, Ермакова набрала по внутреннему телефону номер главврача:
– Еще раз здравствуйте, Эдуард Юрьевич, это Ермакова. – Она бросила взгляд на двери кабинета и, убедившись, что они плотно закрыты, уже тише продолжила: – Меня уже несколько дней преследует один и тот же человек. От самой больницы до дома и обратно. Сначала думала, совпадение, и воспользовалась другим маршрутом, все повторилось.
– А какой примерно его возраст?
– Около сорока…
– Может быть, хочет познакомиться? – В трубке раздался смех. – Просто нерешительный…
