Закончив поздний ужин, боевики принялись расстилать матрацы и ложиться на них прямо в одежде. Подушками служили у кого спортивные сумки, у кого свернутые куртки, а кто и просто подворачивал один край матраца. В общем, отдыхали здесь, как в прифронтовой полосе.
Джабраилов с Батаевыми улегся ближе к выходу. Сходив перед сном по малой нужде, все трое огляделись. Узнали, где на ночь выставляются дополнительные посты. Всего их было четыре. Один боевик с автоматом коротал время на перевернутом вверх дном ведре прямо у входа в ангар. Второй пост располагался рядом с въездными воротами, запертыми на ночь на замок. Двое патрулировали территорию от стоянки машин до второй казармы, где были расселены рядовые боевики. Подвал с заложниками и обыкновенными бомжами, собранными со всей Москвы, не охранялся вовсе. Они находились в небольшом помещении, запертом снаружи на два замка. Окон в нем не было.
Джабраилов был свидетелем того, как под вечер туда забросили булку хлеба и передали ведро с водой.
Так называемый начальник караула находился в комнате, где избили Вахида и которую поначалу он принял за своеобразное помещение штаба. Как оказалось, она выполняла еще и функции караульного помещения. Разместившись на диване перед телевизором, там дремала смена из четырех человек. Это осложняло действия, главной целью которых было в первую очередь забрать системный блок компьютера. Хотя Вахид сомневался, что списки и адреса проживающих за пределами этого объекта людей есть в нем. Он все-таки считал, что Абдулбек хранит их в своем ноутбуке, который не выпускает из рук.
Наличие в комнате так называемой бодрствующей смены заставило его изменить план. В час ночи была произведена первая замена часовых. Вопреки ожиданиям боевики возвращались с постов по одному, не дожидаясь, когда заменят весь состав. Первым приходил тот, который стоял у входа в ангар, за ним с ворот, и в последнюю очередь патруль вместе с начальником караула. Помня еще со службы в армии статьи устава «Гарнизонной и караульной службы», который штудировал в холодном караульном помещении на Дальнем Востоке в середине восьмидесятых, он почему-то почувствовал уважение к людям, в свое время создавшим его. Всплыли в памяти слова командира роты, который на каждом инструктаже перед заступлением в наряд говорил, что строки этого документа написаны кровью.
«Верно говорил капитан, – подумал Вахид. – Вот тому доказательство. Сейчас я эти нарушения использую в своих целях».
В это время в закутке послышалась возня, приглушенные голоса и бряцание оружия. Скрипнули петли дверей. Тусклая полоса света выхватила лежащих на полу бандитов. Наблюдая через полуприкрытые веки за сменой, он облегченно вздохнул, и на этот раз вышли все.
Вахид толкнул в бок Ису и повернулся к нему:
– Сейчас выйдешь на улицу и заболтай начкара, пока все поменяются и старая смена войдет в ангар. Тяни время. Как увидишь нас с Шамилем, сразу мочи его.
Едва Иса вышел, Вахид и Шамиль, стараясь не шуметь, прошли в комнату.
– Садись перед телевизором, – скомандовал Вахид и принялся отсоединять от системного блока компьютера кабель. Едва он закончил, как послышался шум шагов.
Встав рядом с дверями, он замер.
Вошедший бандит ничего не успел понять. Одной рукой Джабраилов зажал ему рот, другой ухватился за цевье автомата. Встав с дивана, Шамиль сделал шаг навстречу и ударил его ножом под ребра. Лезвие вошло в сердце. Джабраилов осторожно, чтобы вырвавшийся воздух не превратился во вскрик, развел пальцы. Едва слышно выдохнув воздух, парень обмяк. Подхватив его за руки и за ноги, они уложили его в угол, за диван. Едва пришли в себя, как вернулся очередной караульный. Он тоже умер, не издав ни звука.
– Сейчас будет двое, – прошептал Шамиль, вопросительно глядя на Вахида.
– Садись на диван. – Джабраилов приподнялся на цыпочках и крутанул лампу.
Свет погас.
– Скажем, перегорела, – усаживаясь рядом с Батаевым, прошептал Вахид. – Убавь яркость на телевизоре.
Прошло несколько минут, прежде чем пришли оставшиеся двое.
– А почему света нет? – удивился вошедший первым долговязый парень.
– Не ори, люди спят, – прошипел Шамаев. – Не видишь, лампочка перегорела?
– Гурно, ты, что ли? – подходя к нему, спросил парень. – Комары дос…
Как и в первых двух случаях, последовал точный и молниеносный удар в сердце.
Его напарник умер уже не от ножа. У Джабраилова его попросту не было, поэтому ему пришлось на практике проверять сотни раз отработанный на тренировках прием бесшумного снятия часового сзади, к которому он почему-то относился скептически.
Напарник вошедшего сделал лишь шаг, удивленно глядя на непонятную позу своего товарища, едва успевшего «поймать нож», как Джабраилов толкнул его в затылок и, обхватив чуть выше пояса, встряхнул. Через несколько секунд обмякшее тело без признаков жизни лежало у его ног.
– Когда все закончится, специально вернусь в Солнечногорск и накрою стол инструктору.
– Я тоже, – тяжело дыша, кивнул головой Шамиль. – Всю жизнь считал, что русским нечему нас учить, когда дело доходит до ножей…
– Он не русский, – Вахид хлопнул его по плечу, – а мы не чеченцы.
– А кто тогда? – Глаза Шамиля в темноте блестели.
– Спецназ, как и терроризм, не имеет национальности! – громким шепотом проговорил Вахид и кивнул в сторону дверей: – Пошли.
Когда Джабраилов вышел из ангара, то сразу увидел в свете фонаря над входом стоящего к нему спиной начальника караула, о чем-то оживленно беседующего с Исой.
Обернувшись на скрип петель, тот посмотрел на Вахида, который, не обращая на него внимания, направился к стоящему слева часовому. Лишь по вскрику и по тому, как у начальника караула округлились глаза, он понял: Иса ударил чем-то тяжелым своего собеседника. Не глядя в их сторону, он в один прыжок оказался рядом с растерявшимся парнем и обрушил на его голову рукоять своего пистолета. Через минуту оба тела лежали за углом ангара. Иса взял автомат часового и сел на перевернутое ведро. Джабраилов с Шамилем направились на проходную. Здесь служба уже давно была пущена на самотек. Часовой попросту спал, сидя за столом. Автомат стоял, прислоненный к стене. Так он и умер во сне.
Оставалось самое сложное: бесшумно снять оставшихся патрульных. Забрав автомат, они вышли наружу.
Было тихо. Природа словно оцепенела от творившегося зла. Густая темнота подступила к границам тускло освещенного пятачка перед ангаром, словно собиралась поглотить щупловатую фигурку Исы.
– Пойдем им навстречу? – то ли спросил, то ли предложил Шамиль.
– Ты думаешь, они патрулируют? – Джабраилов посмотрел в сторону темных силуэтов казарм. – Сидят где-нибудь да родину вспоминают.
Шамиль поднес к глазам часы:
– Половина четвертого.
– Торопиться некуда. – Джабраилов шлепнул ладонью присосавшегося к щеке комара. – Антон в это время рекомендовал только начать очистку периметра. А мы уже, считай, весь караул вырезали.
Послышались едва различимые шаги.
– Все-таки бродят! – вглядываясь в том направлении, откуда раздался шум, вздохнул Вахид. – Ну что же, нам лучше. Сделаем так…
– А вы что здесь делаете? – удивился один из патрульных, по виду напоминающий таджика, увидев спецназовцев.
Его можно было понять. Автоматами пока вооружался только караул, хотя пистолеты были почти у всех.
– Не кричи, брат, – спокойно ответил Джабраилов. – Ваш начальник попросил постоять за него, а сам с бабами на проходной резвится.
– Какие бабы? – удивился патрульный, поправляя на плече автомат. – Откуда?
– Иди посмотри, – усмехнулся Шамиль, отходя в сторону и пропуская его мимо себя.
Как только они скрылись в темноте, Джабраилов едва уловимым движением двинул в висок прикладом
