земельных вопросов. Мы можем использовать их точно так же.
Я установил голомонитор на землю у ворот, – песок там был плотно утрамбован постоянно снующими туда-сюда краулерами, – и попросил его показать нам мою карту. Йавы вскрикнули и ринулись прочь, – но не Виматиека. Он не мог оставить пакет с водой, крепко сжимая его в руках.
– Что это ты принес нам, Арик? – спросил он.
– Это – карта, – объяснил я.
Я рассказал им, что такое карты и зачем они нужны. Я показал им на ней маленькие копии гор, долин и песчаных равнин, окружающих нас, – и они начали узнавать их, тыча пальцами в знакомые места и дивясь тому, что их крепость на карте была всего лишь маленькой красной точкой.
Я рассказал им о границах и какое значение они могут иметь для нас: если они согласятся уважать границы земельного участка, выделенного мне правительством, я не стану претендовать на землю дальше по каньону, в направлении их крепости. Я даже помогу им заполнить все необходимые документы, чтобы они сами смогли получить право на эту землю. Я предложил им купить и установить свои собственные влагоуловители – по всей долине, вплоть до границ моей фермы. Но даже если они не захотят этого сделать, воображаемая линия между их землей и моей защитит их владения. Я сказал им, что надеюсь, что Империя со временем признает границы, установленные нами, и не позволит другим людям строить фермы в их долине.
Когда я закончил, йавы умчались в крепость, чтобы обсудить полученную от меня информацию и предложение. Воду они забрали с собой. Я попросил Виматиеку остаться со мной. Мы уселись в тени моего флаера, чтобы полюбоваться закатом и поговорить.
– Ты можешь научить меня приветствию народа Песка? – спросил я его.
Он глянул на меня с удивлением. Спустя какое-то мгновение произнес:
– Корогх гахгт такт. «Да будет благословен твой уход от нас».
– Да нет же, приветствие, – сказал я. – Не прощание.
Я решил, что неверно произнес слово «приветствие».
– Это и есть приветствие, – сказал он. – Самое вежливое. Они приветствуют друг друга такими словами, потому что постоянно находятся в пути. На одном месте они редко остаются надолго.
– Произнеси-ка еще раз, – попросил я, и Виматиека проговорил приветствие еще раз, и я повторял его до тех пор, пока у меня не получилось правильно выговаривать его.
– Почему ты хочешь научиться этим словам? – спросил меня Виматиека.
Я объяснил ему, что думаю о Песчаном народе, и о воде, и о тех вопросах, которые возникли у меня по поводу земли – их земли.
Какое-то время Виматиека молчал, глядя на меня.
– В ближайшее время молодежь народа Песка будет очень опасна, – сказал он наконец.
Он объяснил мне, что наступало время, когда их подростки должны будут совершить некие великие поступки, чтобы заслужить право называться взрослыми, – поступки, которые обычно сопровождаются актами насилия среди рас, не принадлежащих к народу Песка.
– Все наши краулеры возвращаются домой, чтобы переждать здесь это время, – сказал он. – Тебе и твоим соплеменникам тоже следует отправиться в Мос Айсли и побыть некоторое время там.
Он рассказал мне, как огромная армия молодых Людей Песка напала однажды на крепость к югу от нас и вырезала всех ее обитателей. Эта крепость так и осталась стоять пустой, сожженной дотла руиной, которую Виматиека как-то посетил. Он сказал, что мне повезло, что к моему влагоуловителю пришли не молодые Люди Песка, которым нужно было, чтобы их признали взрослыми.
Виматиека спросил меня, как управлять голомонитором, и я велел ему повиноваться голосу Виматиеки, если тот попросит его показать ему карту, – но и только. Виматиека трижды вывел карту на экран и затем спросил меня, можно ли ему показать голомонитор на совещании в крепости.
– Но это – не для обмена, – сказал я. – Я хочу, чтобы после совещания мне его вернули в целости и сохранности.
– Я принесу его тебе лично, – уверил меня он, быстро схватил монитор и поковылял со всех ног в крепость.
Я принялся за ужин, который принес с собой. После последнего заката я расстелил на песке одеяла. Я решил, что мне придется проспать здесь всю ночь, с бластером в руке, – особенно после рассказа Виматиеки об обряде посвящения для молодых Людей Песка, – в относительной безопасности у ворот. Но посреди ночи за мной пришли йавы с факелами в руках.
Их вел Виматиека.
– Ты удостоил нас великой чести, – сказал он, поставив передо мной голомонитор. – Расширь наши границы так, чтобы они включали долину к востоку от нас и до Дюнного моря, и мы примем твое предложение.
Я включил голомонитор и велел ему нанести изменения на карту. Йавы тихонько зашептались, когда черные линии раздвинулись и долина, которую они просили, вошла в их территорию. По этой долине их краулеры пробирались к Дюнному морю, чтобы покопаться там в отбросах. Кто угодно согласился бы, что им действительно нужна эта долина.
– Здесь, на песке, небезопасно, – сказал Виматиека. – Бери одеяла, флаер и голомонитор и заходи в крепость, чтобы провести эту ночь с нами.
Такого я не ожидал. Я тут же встал, сложил одеяла, засунул их и монитор в флаер и провел его через ворота.
В ту ночь мы так и не спали. Йавы провели меня в большую комнату, и там – в самом сердце их крепости – мы и беседовали при свете факелов о картах, о воде, о народе Песка и о том, как поговорить с ними о картах.
Мы с Эйвиндом сидели, не скрываясь, перед своими флаерами на дюне, лежащей к юго-западу от влагоуловителя и моего ежедневного водного дара народу Песка.
– Итак, они приходят сюда за этой водой? – спросил Эйвинд.
– Каждый день.
– И они не портят другие твои влагоуловители?
– Нет.
– Мне это все равно не нравится. Твоя ферма находится дальше всех, и ты здесь один, – возможно, тебе действительно приходится как-то с ними договариваться, – но моя ферма – следующая, и мне не хотелось бы поощрять их интерес к ней. Я не собираюсь давать им никакой воды, – но как скоро появятся они на моей ферме, ожидая, что я им ее дам?
– Вон там – я вижу одного из них. Посмотри на дюны к северо-западу. Чаще всего они приходят с той стороны. Должно быть, где-то там они разбили лагерь.
– И ты их приманиваешь сюда.
На это я не стал отвечать. Последние несколько дней мы только об этом и спорили. Я не собирался спорить с Эйвиндом в такой близости от тускенов. Нужно отдать ему должное, он тоже перестал со мной пререкаться. Итак, в каньоне стояла абсолютная тишина. Ветра не было. Я не слышал ни единого шороха от Людей Песка. Сегодня я впервые привел с собой другого человека, чтобы он посмотрел, как народ Песка забирает мой водный дар.
Я встал и положил руку на плечо Эйвинда. Я твердо верил, что Люди Песка не принесут мне вреда. И я надеялся, что, если они увидят Эйвинда так близко от меня, они поймут, что не должны вредить и ему. Я принял решение и намеревался твердо его придерживаться, но я также понимал, что мое решение сместило границы межрасового общения и для всех остальных. Я надеялся, что мое решение сместило их к лучшему, очень надеялся.
Внезапно в тени влагоуловителя, возле пакета с водой, оказался один из тускенов. Я не видел, как он подошел. Он вдруг просто появился там. Я поднял руку и сжал ее в кулак – в знак приветствия, но он не поднял свой кулак в ответ.
