Иди за мной, не расправляя плеч,И не держись, как будто на парадеОстерегайся взоры их привлечь,Умей держаться в девичьем нарядеИди ленивее, гляди нежней,А главное — веди себя скромней!92Глаза у них опаснее, чем шило;Не приведи их боже твой нарядНасквозь увидеть; никакие силыТебя — да и меня! — не защитят!Босфор весьма надежная могила,И до рассвета нас с тобой казнятЗашьют в мешок, и, с волнами не споря,Отправимся мы в Мраморное море!»93Жуана эти бодрые словаСмирили — и покорно, в самом деле,Вошел он в зал, где у него едваОт роскоши глаза не заболели:Разбросанные всюду как трава,Несметные сокровища блестелиВ таком обилье пышной пестроты,Что затмевали сказки и мечты!94Богатства блеск и вкуса недостатокОбычны для Востока, но — увы!Я западных дворцов видал с десяток,И все они, признаться, таковы!На всем какой-то фальши отпечаток:Картины плохи, статуи мертвыНо грубую дешевую работуОбильно искупает позолота.95В подушках утопая, как в цветах,Под пологом раскинувшись лениво,С улыбкой самовластья на устахЛежала дама. Евнух торопливо,Не поднимая глаз, повергся в прахИ потянул Жуана; терпеливоЕму повиновался мой герой,Забавной озадаченный игрой.96Красавица с подушек поднялась,Как из пушистой пены Афродита.Перед огнем ее пафосских глазТускнели и сапфир и хризолиты.Поцеловав руки ее атласИ край ее одежды, деловитоЕй что-то евнух на ухо сказалИ жестом на Жуана указал.97Ее движений, голоса и стана,Подобных совершенству божества,Подробно я описывать не стануБессильны тут сравненья и слова;Притом у вас из зависти к султануМогла бы закружиться голова,Когда бы описанье вышло живо…А посему молчу красноречиво!98Ей было лет, пожалуй, двадцать семьПреклонный возраст для ее народа!Но есть краса, которую совсемНе искажают годы и природа.Мария Стюарт, как известно всем,Блистала красотой такого рода,Нинон Ланкло уже седой была,А подурнеть до смерти не смогла!
