Дон Жуан

Душа Дидоны в Эрине живет
Так волен думать каждый патриот.)

24

Ну, словом, был он очень пылкий малый,
Дитя порывов, песен и страстей,
То полон чувства, от веселья шалый
(Иль чувственности — если так верней!),
А то готов с компанией удалой
Все разрушать, что подвернется ей;
Так многие наводят развлеченье
И пользу от осады иль сраженья.

25

В любви и на войне идальго мой
Намерений благих всегда держался,
А это козырь выгодный: любой
Им от упреков света защищался
И дипломат, и шлюха, и герой,
Всяк на свои намеренья ссылался
Прекрасные, хоть черти ими ад
Мостят уж много сотен лет подряд.

26

Признаться вам, берет меня сомненье
По части этих адских мостовых;
Я думал и о способах мощенья,
И степени выносливости их
Не поставляют наши поколенья
Достаточно намерений благих
Для их починки; мостовые ада
Напоминают Лондон, думать надо.

27

Однако к делу. Юный мой герой
Остался вдруг один в разгаре боя;
Так покидают женщины порой
Еще недавно милого героя
По свадьбе через год. Идальго мой
Увидел (не без ужаса, не скрою),
Что он огнем и дымом окружен
И что совсем один остался он.

28

Как это получилось, я не знаю;
Кто был убит, кто раненый лежал,
А кто, поспешно жизнь свою спасая,
Без памяти от ужаса бежал.
(Сам Юлий Цезарь, я припоминаю,
Бегущих римлян еле удержал,
Когда своим щитом в пылу сраженья
Им преградил дорогу отступленья!)

29

Жуан мой, не имея под рукой
Щита и Цезарю не подражая,
Увидел, что момент настал плохой,
Задумался, с трудом соображая,
И, как осел (метафорой такой
Я славного Гомера воскрешаю:
Для самого Аякса не нашел
Он лучшего сравненья, чем осел).

30

Итак, Жуан, ослу уподобляясь,
Пошел вперед и не смотрел назад,
Скользя и поминутно натыкаясь
На трупы коченеющих солдат.
Слепительный пожар, переливаясь,
Горел вдали. И, ужасом объят,
Идальго мой, теряя направленье,
Не видел своего подразделенья.

31

В разгаре боя он найти не мог