Я буду отвлекаться, так и быть…Но в данный миг я возвращусь к роману.Как сказано — во всю ямскую прытьНеслась кибитка моего Жуана.Но долгий путь вас может утомить,И я его описывать не стану;Я в Петербурге ждать его готов,В столице ярко блещущих снегов.43Смотрите — в форме лучшего полкаМой Дон-Жуан, Мундир суконный красный,Сверкающий узор воротника.Плюмаж — как парус, гордый и прекрасный,Густые сливки тонкого чулкаИ желтых панталон отлив атласныйОбтягивали пару стройных ног,Какими Феб — и тот гордиться б мог!44Под мышкой — треуголка, сбоку — шпага,Все, чем искусство, слава и портнойУкрасить могут юную отвагу,Цветущую здоровьем и весной,Все было в нем. Не делая ни шагу,Стоял он статуэткой расписной,Как бог любви — ей-ей, не лицемерю я!В мундире лейтенанта артиллерии.45Повязка спала с глаз его, колчанИ стрелы легкой шпагою сменились,А крылышки — и это не изъян!В густые эполеты превратилисьОн был, как ангел, нежен и румян,Но по-мужски глаза его светились.Сама Психея, я уверен в том,Признала б Купидона только в нем.46Застыли дамы, замерли вельможи — иЦарица улыбнулась ФаворитНахмурился: мол, новый — то моложе иМеня без церемоний оттеснит!Все эти парни рослые, пригожие,Как патагонцы бравые на вид,Имели много прибыли и… дела,С тех пор как их царица овдовела.47Жуан не мог поспорить с ними в статности,Но грация была ему дана,Изящество лукавой деликатности;Притом — была и к юношам нежнаЦарица, не лишенная приятности:Похоронила только что онаЛюбимца своего очередного,Хорошенького мальчика Ланского.48Вполне понятно, что могли дрожатьМамонов, Строганов и всякий «ов»,Что в сердце, столь вместительном, опятьНайдет приют внезапная любовь,А это не могло не повлиятьНа выдачу чинов и орденовТому счастливцу, чье благополучие,Как выражались, «находилось в случае».49Сударыни! Не пробуйте открытьЗначенье этой формулы туманной.Вам Каслрей известен, может быть,Он говорит косноязычно — странноИ может очень много говорить,Все затемняя болтовней пространной.Его — то метод подойдет как раз,
