нужное мне русло.
– Благодарю за подробности, кадет Лугборо. А теперь давайте все-таки вернемся к тому случаю. Можете ли вы мне вкратце рассказать: что случилось в упомянутый вечер?
Лугборо вновь наморщил лоб и изогнул брови.
– Лерой отправился в самовольную отлучку.
– Куда?
– Этого он мне не сказал, сэр. Только попросил меня сделать все возможное, чтобы его не хватились.
– А вернулся он, надо полагать, лишь под утро?
– Да, сэр. Но на утренней поверке его все равно хватились и записали в отсутствующие.
– Фрай так и не рассказал вам, где он был? – спросил я.
– Нет, сэр. – Лугборо оглянулся на Хичкока. – Но мне показалось, что он вернулся каким-то… взволнованным… Нет, сэр, правильнее сказать – немного подавленным.
– Подавленным?
– Да, сэр. Я изучил его характер и знал: если он с первого раза отказывается о чем-то говорить, то потом непременно расскажет. Но про ту ночь он вообще не заикался. Я особо и не приставал к нему. Меня удивило другое: Лерой старался даже не глядеть на меня. Вот это меня по-настоящему насторожило, сэр. Я начал его выспрашивать, не обидел ли я его чем-нибудь. Он долго отнекивался, потом сказал, что я тут ни при чем. Поскольку мы были с ним близкими друзьями, я спросил у него имя обидчика.
– Но он вам его не назвал.
– Нет, сэр. Все мои расспросы натыкались на глухую стену. Но как-то ночью… стоял уже июль… Лерой немного приоткрылся. Он сказал мне, что связался с дурной компанией.
Краешком глаза я заметил, как Хичкок слегка подался вперед.
– Дурной компанией? – повторил я. – Он так и сказал?
– Да, сэр.
– А о том, что это за компания, он вам не говорил?
– Нет, сэр. Разумеется, я сказал ему: если те люди имеют преступные намерения или затевают что-то противозаконное, он обязан об этом сообщить.
Кадет Лугборо улыбнулся и взглянул на Хичкока, ожидая жеста одобрения. Напрасно. Капитан сидел не шевелясь.
– А кого Фрай имел в виду под словом «компания»? – спросил я Лугборо. – Других кадетов?
– Не знаю, сэр. Мне кажется, он говорил о кадетах. Сомневаюсь, чтобы это были люди из Баттермилк- Фолс. Скорее всего, кадеты, если только Лерой не связался с бомбардирами, сэр.
За время моего недолгого пребывания в Вест-Пойнте я успел узнать, что «бомбардирами» именовали солдат и офицеров артиллерийского полка, находящегося на территории академии. Кадеты взирали на артиллеристов так, как миловидная дочка фермера взирает на старого мула: хоть и страшилище, но в хозяйстве необходим. Что касается артиллеристов – те считали кадетов неженками, играющими в солдатики.
– Итак, кадет Лугборо, как я понял, ваш друг, невзирая на все ваши усилия, больше ничего вам не рассказал. И со временем ваши пути разошлись.
– Да, сэр. Думаю, так оно и было. Лерой заметно переменился. Он забивался в комнату и сидел не вставая. Даже пойти искупаться отказывался. Никаких игр на воздухе. Говорю вам, сэр: он вел себя как настоящий затворник. А потом записался в молитвенную команду.
Руки Хичкока сами собой заскользили в разные стороны.
– Любопытно, – сказал я Лугборо. – Получается, Лерой Фрай нашел новый смысл в религии?
– Не знаю, сэр… Не решусь утверждать. Вряд ли его надолго хватило. Лерой всегда с неохотой ходил на богослужения. Возможно, он искал себе новое окружение, а я остался в старом. Так мы с ним и разошлись, сэр.
– А его новое окружение? Вам известны какие-либо имена?
Лугборо назвал нам пять имен. Все кадеты были из числа тех, кого я недавно опросил, однако Лугборо, словно заводная птичка, снова и снова повторял эти имена, топя их в потоке болтовни. Хичкок не выдержал.
– А почему вы раньше не пришли и не сообщили о странном поведении вашего товарища?
Вопрос застиг Лугборо на середине фразы.
– Понимаете, сэр… я не считал… вскоре нас все равно разъединили… И потом, это было давно.
Представляю, каково было Хичкоку выслушивать такое блеяние! Я решил немного помочь смущенному кадету.
– Мы вам очень признательны за рассказ, кадет Лугборо, – сказал я. – Ваш бывший друг мертв, а потому, рассказав об этом, вы ничем не нарушили неписаный кадетский кодекс чести. Если сумеете вспомнить что-нибудь еще, мы с готовностью вас выслушаем.
Кадет Лугборо кивнул мне, отсалютовал Хичкоку и направился к двери. Там он остановился.
– Хотите что-то добавить? – спросил Хичкок.
