Как только они выехали с улицы Жёнёр, мадам Сонг Кхо спохватилась:
Я забыла ножку от вазы… Я думала только о детях!
Не беспокойтесь, мадам, ничего страшного! — ответил Чен Сун. — Теперь она уже не представляет никакой ценности…
— Ножка этой вазы стоила целое состояние, — объяснил Чен Сун. — В нее был вставлен свинцовый цилиндр с очень редким радиоактивным веществом. Он принадлежал мсье Сонг Кхо…
Ужин закончился. Минг и Тхо все еще спали. Мсье Терэ вызвал врача, и тот, посмотрев упаковку с таблетками, подтвердил, что это снотворное не представляет никакой опасности. Мадам Терэ настояла, чтобы мадам Сонг Кхо с детьми осталась на ночь у них. Добрая Онорина вызвалась присмотреть за детьми, хотя этого даже и не требовалось — так спокойно они спали.
Мсье Терэ и Чен Сун беседовали в гостиной.
— Как же так? — удивлялся мсье Терэ, в любой ситуации остававшийся прежде всего ученым. — Неужели простой свинцовый цилиндр такого диаметра способен предотвратить разрушительный эффект от радиации?
Чен Сун вежливо улыбнулся.
Уважаемый господин, — сказал он, — мои слабые познания в этой области не могут соперничать с вашими, но я слышал кое-что от своего хозяина. Мсье Сонг Кхо и американский инженер Рональд Бак, который лично запаял вещество в цилиндр, говорили, что в обычном состоянии оно дает очень слабый фон.
Рональд Бак!.. В жизни бы не подумала, что мне придется из-за него так страдать! — воскликнула мадам Сонг Кхо.
Это замечание и последовавшие за ним объяснения пролили новый свет на дело. Когда Бак помог мсье Сонг Кхо спрятать радиоактивное вещество (ни мадам Сонг Кхо, ни Чен Сун не знали его точного названия) в свинцовый цилиндр, он считался другом семьи. Кроме того, Сонг Кхо имел право рассчитывать на его молчание и признательность: будучи министром, Сонг Кхо поставил вопрос перед правительством о назначении инженера на очень высокий пост.
Я и не знала, что мой муж придумал эту хитрость с вазой, — призналась мадам Сонг Кхо.
Но… почему он поступил так странно? — спросила мадам Терэ, которая была знакома с делом лишь в общих чертах.
Все дело в том, уважаемая мадам, что мой хозяин не был уверен в своем будущем, — объяснил Чен Сун. — От верных людей он узнал, что ему грозит опала. И тогда он принял единственно верное решение: укрыться вместе с семьей в надежном месте. Франция показалась ему самой подходящей страной. Оставалось только вывезти кое-какие средства, чтобы было на что жить. Превратить его состояние в золото оказалось не так просто, и потом, он боялся не успеть. Тогда Рональд Бак предложил Сонг Кхо вывезти радиоактивное вещество из небольшого месторождения, находившегося во владениях моего хозяина. Это вещество встречается в природе крайне редко, оно очень чистое и, судя по всему, крайне дорогое. Замурованное в ножку вазы, оно не должно было вызвать подозрений при таможенном досмотре в нашей стране, если даже к тому моменту чиновники уже получили бы специальный приказ по поводу багажа моего хозяина. Когда господин Сонг Кхо стал жертвой несчастного случая, его жена и понятия не имела об истинной ценности вазы. Нужда заставила ее продать Дюкофру всю мебель из их квартиры…
Получив телеграмму от Рональда Бака, я совершенно не поняла, о чем речь, — сказала молодая женщина. — А теперь я могу предположить, что, узнав о несчастном случае, он решил сам завладеть сокровищем.
И все-таки мне не совсем понятна одна вещь, — заявил Мишель. — Чен Сун сказал, что радиоактивное вещество получено из рудника, расположенного во владениях
Сонг Кхо. Зачем было этому Баку красть вазу, да еще предпринимать для этого такое путешествие? Было бы гораздо проще добыть это вещество прямо на месте, разве нет?
Чен Сун улыбнулся.
— Ваше замечание справедливо, мсье Мишель, — сказал он, — но вы не знаете одного обстоятельства: поместья моего хозяина были конфискованы правительством сразу после его отъезда. Кроме того, как я вам уже говорил, этот Бак считался протеже Сонг Кхо и был отстранен от занимаемой должности. Таким образом, он не имел доступа ни к руднику, ни к лаборатории.
Это простое объяснение требовало кое-каких уточнений. Мишель задал еще один вопрос:
— Этот Рональд Бак — американец… Почему тогда он написал записку мадам Сонг Кхо на вашем языке? Может быть, у него есть сообщник?
Чен Сун отрицательно покачал головой.
— Это он ловко придумал! Когда я был секретарем у Сонг Кхо, я имел возможность познакомиться поближе с Рональдом Баком. В свободное от работы время он увлекался лингвистикой и, в частности, восточной письменностью. Бак свободно говорил на нашем языке и, как я теперь понял, умел на нем писать. Он сделал все, чтобы подозрение пало на меня!
Мадам Терэ не сводила глаз с Мишеля и Даниеля, как будто стараясь убедиться, что с ними действительно не случилось ничего страшного… Немного успокоившись, она подсела к мадам Сонг Кхо, и женщины оживленно заговорили между собой.
Мсье Терэ продолжал расспрашивать Чен Суна о радиоактивном веществе, запаянном в свинцовом цилиндре.
Пользуясь тем, что еще не стемнело, близнецы играли на улице в 'кошки-мышки'. Через открытое окно доносились их крики и смех.
Даниель, Кристина и Мишель следили за беседой взрослых. Время от времени девушка выходила взглянуть на Минга и Тхо. Возвращаясь, она взглядом давала понять мадам Сонг Кхо, что с малышами все в порядке.
А Мишель чувствовал себя все хуже и хуже: он мог думать только о поддельном цилиндре, который Чен Сун считал настоящим! Азиат так услужливо показывал мсье Терэ этот обыкновенный кусок свинца… Несколько раз Мишель порывался вклиниться в разговор и сказать правду, но он не мог поставить Чен Суна в идиотское положение!
Вдруг дверь в гостиную распахнулась, и в комнату ворвались близнецы. Они были так возбуждены, что начисто забыли о гостях и очень растерялись, застав столь многочисленное собрание. Мари-Франс аккуратно закрыла за собой дверь, что выглядело особенно странно после того, как они столь стремительно влетели в дом.
Мишель поднял голову только после того, как Ив его слегка подтолкнул, пытаясь привлечь внимание брата к раскрасневшейся и вконец оробевшей Сюзанне. Появление девочки в их доме в столь неурочное время удивило Мишеля.
Он уже был готов к самому худшему, поэтому сразу догадался, что сейчас произойдет то, чего он больше всего боялся. Мари-Франс — незаметно, как она думала — делала старшему брату какие-то знаки. Увидев, что Мишель не собирается вставать с места, она подняла руку — и только тогда он заметил у нее в кулаке краешек серого матового цилиндра… Вот тут мальчик вскочил как ошпаренный!
Слишком поздно! Заметив малышку Сюзанну, Кристина подошла поближе — и воскликнула, прервав всеобщее молчание, воцарившееся после внезапного вторжения близнецов:
— Мамма миа! Вы что, нашли настоящий цилиндр?
Покраснев как рак, Мишель тут же сообразил, что уже поздно подбирать слова для оглашения этой сенсации… Дело было сделано!
Где он был, Сюзанна? — спросил он, избегая смотреть в сторону отца и Чен Суна.
Моя мама заткнула им дырку вместо пробки, — объяснила девочка слабым голосом. — Это Виктор его нашел. Он мне сказал, что дело очень важное и чтобы я сразу шла к вам.
Мишель держал в руке драгоценный цилиндр, не зная, что делать дальше. Подошли мсье Терэ и Чен Сун.
— Что все это значит? — спросил отец.
Чен Сун нахмурился. Взглянув на маму и мадам Сонг Кхо, Мишель отвел отца и Чен Су на в глубину комнаты. Дамы были так увлечены беседой, что не обратили внимания на это происшествие. По-видимому,
