– Заряжайте следующую, Тарб! Сасса и Гета, топите воск. Просмолите эту красавицу еще раз. Остальные – пошли.
Над поляной поднимается тонкая струйка дыма Год 97-й новой эры. В дальнем глухом углу тибусканского леса, среди отрогов Трансильванских гор дакийские мастера испытывают метательные машины, построенные по чертежам греческих и римских инженеров. Так приказал царь гетов и даков Децебал.
2
Темнело. Кое-где на небе зажглись звезды. Усталые воины подкатывали под опробованные механизмы дощатые платформы, запрягали быков. На разные голоса скрипели деревянные колеса. Из открытых дверей кузни доносился мелодичный перезвон молотов. На водопое у Тибискуса[5] громко фыркнул и заржал жеребец. Во влажном вечернем воздухе отчетливо слышались разговоры:
– Первыми дежурят Дадес и Тарб!
– Эпцидий! Спутай им только передние ноги!
– Диспор! Где вы там? Заканчивайте, садитесь есть.
– Затяни хорошенько холстину у комля, а то волос отсыреет...
– И-э-х! Великая матерь богов! И где моя жена?
Хохот десятка здоровых глоток.
Постепенно все стихло. Ночь властно вступила в свои права. От воды повеяло сыростью. Взошел месяц, заливая берег реки, лес и опушку призрачным сиреневым светом. Дважды ухнул филин. Попискивали мыши. Порыв ветра качнул верхушки сосен. От крайних стволов отделилась темная фигура. Голова человека была закутана остроконечным башлыком. Незнакомец присел, держа перед собой лук из рогов оленя с наставленной стрелой. Долго смотрел по сторонам. Наконец, крадучись, двинулся вперед. Бесшумно ступали ноги, обутые в мягкие скифские сапоги. Неизвестный обогнул поляну по большой дуге и вышел к самой реке. Здесь, укрытые от посторонних глаз, стояли орудия. Топорщились огромные «ложки» баллист и тяги скорпионов[6].
Подошедший спрятал в горит[7] лук, стрелу и прилет на край откоса. Комочки земли посыпались вниз. Голова в башлыке поднялась и сейчас же спряталась. Караульный дак, заслышав шорох, взял в зубы костяной свисток и отошел к воде. Взгляд его медленно скользил вдоль глинистой кромки обрыва. Шумно плеснула рыба. Рука с копьем опустилась, свисток повис на шнурке, раздалось короткое дакийское ругательство. Часовой зашагал дальше по песчаной косе. Лежавший наверху приподнялся и принялся считать орудия. Потом задом отполз, поднялся с колен и той же дорогой вернулся к опушке леса. Под старой елью его ждала лошадь. Морда и копыта ее были обвязаны тряпками. Ночной гость поправил чепрак из бараньей шкуры, вскочил в седло и шагом двинулся в глубь чащи.
3
Марк Минуций Квадрат, ветеран II когорты[8] VII Клавдиевого легиона[9], расквартированной к Транстиерне, отбывал свою смену на западных декуманских[10] воротах. С третьей стражи зарядил нудный осенний дождь, Лицо и амуниция воина покрылись каплями. Плащ с отброшенным капюшоном отсырел и плотно прилип к железным пластинам панциря. Вода затекла за поножи, студила колени. Ныли старые раны, полученные на островах Британии.
И все же в облике охранника не было и тени уныния. На караульной башне стоял легионер Римской империи, прошедший суровую школу победоносных походов. Из-под бронзовых нащечников и высокого налобника пронзительно глядели синие глаза. В уголках губ бугрились надменные складки. Опершись на щит, сжимая жилистой рукой копье-гасту, римлянин смотрел на темную полосу горизонта. Там находилась Дакия. Иной мир, иные люди. И от них, от этого чужого мира и его обитателей, оберегал покой римских границ Минуций Квадрат.
– Минуций!
Солдат посмотрел вниз. Петушиные перья на шлеме заколыхались. Кричал Меммий – ветеран третьего манипула[11].
– Чего тебе?
– Когда сменишься?
Квадрат сплюнул:
– С третьей ночной на первую дневную. А что ты хотел, Меммий?
Тот подмигнул многозначительно.
– Хотел, чтобы мы сходили в канабэ[12].
– Не выйдет.
– Почему?
– На этой стороне докончили вал и нарыли волчьих ям. И потом последний приказ...
– Слушай, Марк! Иди ты к Харону со своим приказом. Перекрыли декуманус, так выйдем через кардо!
От претория[13] прорезал воздух сигнал боевой трубы. Легионер на башне выпрямился, зрачки его заблестели.
– И так не получится!
Меммий разозлился.
– Ты не спятил там, наверху, от испуга?
– Разуй свои воловьи глаза. На южных воротах кардо работает весь первый манипул вместе с Фунисуланом. А сейчас, по сигналу, туда направились и из второго манипула.
– Проклятье!.. Ладно, сменишься – зайди к нам. Помпедий принес вчера неплохое вино.
– Дакийское?
– Как же, жди. Цекуба[14]! – Старый солдат язвительно рассмеялся и ушел.
