показывали повтор последнего американского чемпионата по футболу.
— Что? Это телевизор, мама. В Соединенных Штатах телевидение есть везде. Нет. Ты не можешь ко мне приехать. Тут нет места. Мне очень жаль… И потом, поездка просто ужасна. Очень долго. Дольше. Нет, еще дольше.
Не отнимая трубку от уха, Гермес убавил звук телевизора и осмотрел комнату ванную, кухню, холодильник (он оказался пустым).
— Да, у меня есть друзья, мама. Конечно. Я им позвоню, Я не один. Не волнуйся. Отлично. Пока. Да. Пока.
Инженер нажал на «отбой» и кинул сотовый на диван. Потом разыскал телефонный справочник и нашел фамилию «Миллер». Там было десять страниц Миллеров!
— Может быть, не стоит звонить Харви сейчас, — сказал Гермес сам себе.
Он подошел к окну и выглянул. На улице никого не было.
— И потом, небезопасно использовать телефон для важных сообщений, — продолжил он, словно актер из фильма про шпионов, — в Нью-Йорке есть и другие способы общения.
Он начал доставать из чемоданов свою коллекцию фильмов. Первым был «Пес-призрак: путь самурая» Джима Джармуша. История киллера-мафиози, который получает заказы от своего шефа с помощью почтовых голубей. Гермес поставил диск на пустую полку своей новой американской квартиры и осмотрелся. Телевизор продолжал показывать матч.
Из своей дорожной сумки Гермес вытащил что-то завернутое в тряпку. Он осторожно раскрыл сверток, и в его руках оказалось круглое зеркало в бронзовой рамке. Положив зеркало на диван, он снова взялся за телефонный справочник.
— Зоомагазины… — пробормотал он, перелистывая страницы.
ВОРОН
Свет неоновых ламп спортзала пробивался во двор через окна. Харви сидел на деревянной скамейке, не в силах сделать ни одного движения. Его мышцы ныли. Он прислонился к стене и закрыл глаза, чувствуя себя совершенно обессиленным.
— Первая неделя?
Голос заставил Харви вздрогнуть. Это был мальчик в капюшоне, Майкл. Он сел рядом с Харви и протянул ему руку.
— Да, — улыбнулся Харви. — Я просто рассыпаюсь.
— Это еще ничего, уверяю тебя. Увидишь, что будет дальше.
— По-моему хуже невозможно.
Майкл засмеялся:
— Ты еще с мешком на плечах не бегал…
— Ты шутишь?
— Нет.
Они смотрели на ринг. Олимпия надела боксерские перчатки и боксировала с одним из учеников. Локти ее были приподняты так, что перчатки находились перед носом.
Раздался звон гонга, и боксеры начали двигаться по кругу. Мальчик махнул одной рукой, потом второй, но, кажется, ему было страшно ударить свою преподавательницу.
Тогда Олимпия начала атаку. Она била быстро и сильно.
— Вот так, — сказала она, обрушивая на противника град из нескольких ударов, которые заставили его отступить, потерять равновесие и скорчиться от боли.
— Вот это да! — воскликнул Харви.
Майкл улыбнулся:
— Да они еще даже и не начинали.
Олимпия летала по рингу касаясь пола только кончиками пальцев. Скользящие удары противника она ловко отражала перчатками, двигаясь с гибкостью змеи. И продолжала кидать фразы, провоцирующие ученика. Большие круглые часы на стене отсчитывали секунды.
— Когда ты там, — объяснял Майкл, показывая на ринг, — это самая долгая минута твоей жизни.
Харви кивнул. И тут удар Олимпии поразил мальчика в щеку. Было слышно, как капа вылетела изо рта.
— Ай! — воскликнул Харви, потирая себе подбородок. — Вот это удар!
— Да она его только потрогала, — вмешался Майкл. — Просто она показала ему, как может ударить, если он будет так вяло защищаться.
Харви растерянно смотрел на парня, который мотался по рингу, как волчок.
— Поверь, с ним ничего не произошло, — настаивал Майкл. — Действительно больно бывает, когда тебя бьют сюда. — Он показал на кончик носа, выглядывающий из капюшона. — Если в бою соперник сломал тебе носовую перегородку, ты проиграл. Некоторые тренеры ломают тебе ее, прежде чем допускать тебя на турнир.
Харви покачал головой, чувствуя, как холодок пробежал по его спине.
— Я хочу сохранить свой нос целым. Я не хочу боксировать. Я просто хочу научиться защищаться.
— Я тоже так думал, когда записался сюда.
Майкл кивнул в сторону Олимпии. Матч закончился, и девушка спускалась с ринга.
— И что потом случилось? — поинтересовался Харви.
Майкл встал.
— Олимпия сказала мне: «Жить не значит сохранить себя. Это значит бороться».
— Ну как, Харви Миллер? — спросила преподавательница, подходя к ним. — Ты познакомился с Майклом?
Она протянула Харви запястья, попросив его расстегнуть перчатки.
— Я разваливаюсь на куски, — с вялой улыбкой ответил Харви.
— Но?..
— Удовлетворен.
Перчатки упали на пол, и Майкл подобрал их. Олимпия начала медленно массировать себе пальцы.
— Ты дала ему хороший урок! — заявил Харви, показывая на мальчика на ринге.
— Мы даже не дрались! Но ему нужно работать над защитой. У него проблемы с концентрацией, он все время уходит вниз. А если ты опустишь свой блок хотя бы раз… пам! Удара не избежать!
— Да уж, — согласился Харви, направляясь к раздевалке.
— Миллер, мы еще увидимся?
Он кивнул:
— Думаю, да.
— Тогда со следующего раза — сорок долларов. Три раза в неделю, иначе вообще приходить не стоит. И нужно тренироваться дома. По чуть-чуть, каждый вечер. Первые два раза будешь заниматься атлетикой, на третий раз наденешь перчатки. Посмотрим, как справишься. О'кей?
— О'кей.
Шли дни, недели.
Каждый раз, выходя из «Домус Квинтилиа», Электра замечала цыганку, бродившую от улицы Кошки до площади Пищинула.
— Что ты делаешь здесь? — спросила Электра в первый раз, принеся женщине горячий кофе.
Цыганка улыбнулась:
