Глава 34
Много воды утекло с тех пор, как Гидеон Пейн в прошлый раз глядел на реку Кусумахатчи с Французова обрыва. С ним сейчас было несколько членов предвыборной команды и съемочная группа программы «60 минут». Продюсеры даже нашли «кадиллак-эльдорадо» 1955 года с открывающимся верхом и красной кожаной отделкой.
– Вы что, хотите столкнуть машину с обрыва? – поинтересовался Гидеон.
Ответ, к счастью, был отрицательным.
– Жутковато, – признался Гидеон репортерше.
– Вы молоток, что решились на это, – сказала она.
– Рад, что вы согласились снимать, – отозвался Гидеон со слабой улыбкой. – Хотя, наверно, «рад» – не совсем подходящее слово.
– Так, – скомандовал оператор, – поехали.
– Мама сидела там, где вы сейчас сидите, на пассажирском месте. Мы часто приезжали сюда по воскресеньям. Останавливались именно тут. В тот день я припарковал машину… вот так. Поставил на парковочный тормоз… так. Мотор не выключал. Надолго мы тут никогда не задерживались. Я вышел из машины… – Гидеон открыл дверь и вышел, репортерша, оператор и звукооператор двинулись следом. – …и отправился вот к этому месту. Здесь тогда были кусты, и я мог за ними справить нужду. Я стоял вот тут, спиной к машине, и делал то, что было необходимо, как вдруг услышал ужасающий звук.
– Что это был за звук?
– Отвратительный механический скрежет. Потом до меня донеслись мамины крики, я застегнулся, повернулся и увидел, что машина катится к краю обрыва. Я побежал к ней.
– Можете продемонстрировать?
– В те дни я был более спортивным человеком. Итак, я бросился к машине. Мама продолжала кричать и, по-видимому, пыталась повернуть машину. Одновременно что-то делала с ручкой переключателя скорости. Машина рухнула до того, как я успел подбежать! Это было ужасно. У меня до сих пор стоит в ушах этот грохот… Минута, которая осталась со мной на всю жизнь.
– Но если бы трансмиссия как-нибудь сама вышла из режима «парковка», машина дала бы задний ход.
– Скорее всего, – согласился Гидеон. – Да, вы правы.
– Однако в заключении шерифа говорится, что трансмиссия упавшей машины была в состоянии «вперед».
– Да, – сказал Гидеон, ища рукой часы в жилетном кармане. – Я могу лишь предположить, что мама в панике перевела ручку на езду вперед. Она была не очень хорошим водителем.
– Шериф, кроме того, пишет, что парковочный тормоз был выключен.
– Я знаю, – сказал Гидеон. – Я думаю, это из-за удара. Тут высота почти четыреста футов. Не стойте слишком близко.
– Может быть, все-таки это вы ее убили?
– Нет, мадам, – ответил Гидеон. – Но я ценю вашу прямоту и благодарен вам, что приехали в такую даль. Вместе мы поставим в этом вопросе точку.
– Удастся ли ее поставить? Некоторые местные жители, с которыми мы говорили, до сих пор испытывают подозрения.
– Что ж… – Гидеон улыбнулся. – Если так, пусть они предъявят аргументы. Не думаю, что они это сделают, ибо зло бежит света и прячет лицо свое в полдень. Нет, я ее не убивал, и это одна из причин моего решения баллотироваться в президенты. Есть среди нас такие, кто призывает сыновей и дочерей сбрасывать своих дорогих престарелых родителей с обрыва. Но конечно же должны найтись гораздо лучшие способы решить наши проблемы с социальным обеспечением и медицинским обслуживанием, сколь бы остры они ни были.
Часы на экране отсчитывали время. Гидеон и его помощники смотрели передачу в своем предвыборном штабе. Когда она кончилась, комната огласилась одобрительными возгласами. Пресс- секретарь Тили поднял вверх оба больших пальца, несмотря на фрагмент, где старый коронер заявил: «Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что на самом деле тогда произошло». Гидеона поздравляли, хлопали по спине – и вдруг один из помощников сказал, что звонит некая мисс Тургенева.
– Кто? – переспросил Гидеон.
– Что-то насчет золотых часов… Ваше преподобие! Вам нехорошо? Дать вам воды с содой?
Касс смотрела «60 минут» с Терри и Ранди. Ранди сказал:
– У него неплохо получилось. И все-таки я думаю, он замочил-таки старушку.
– Нет, – возразила Касс. – Не замочил. Хотя какого-то звена тут недостает. Ладно, по барабану. Получилось у него и правда неплохо. Он снял остроту́.
– Мой сотрудник Спек, – заметил Ранди, – наверняка смог бы выяснить, скинул он мамашу или нет.
– Стоп! – сказала Касс. – Забыл, что мы строим все на позитиве?
–
– Я считал, – сказал Ранди, – что наш план – до смерти запугать сосунков.
Сосунками они называли избирателей в возрасте до тридцати.
– Это разные вещи, – возразил Терри.
– Мы высказываемся негативно о бумерах вообще, но не об отдельных кандидатах, – объяснила Касс. – И нам нужен символ. Мне надоело организовывать фотосессии перед зданием Администрации соцобеспечения.
– Можно разгромить еще несколько полей для гольфа, – предложил Терри.
– Старо.
Зазвонил сотовый телефон Касс. Она ответила, поговорила.
– Видимо, люди из программы «Сегодня» смотрят «60 минут». Они хотели бы, чтобы сенатор, – она вздохнула, – опять поехал в Боснию.
– Тогда получится неделя кандидатов в президенты, плохо ведущих себя в автомобилях, – сказал Терри. – Помнится, Пичем задавил оленя в Кэмп-Дэвиде, когда катал президента Латвии.
– Не оленя, а енота.
– Так что же, – спросил Ранди, – отправляемся мы в Боснию? Вы говорите, сосункам понравилось бы, если бы выяснилось, что мы там не теряли времени даром.
– Почему бы не отправиться, – подхватил Терри. – Касс могла бы поработать с вами в машине нежными пальчиками, а вы бы съехали в минное поле. Вполне по-президентски.
– Я в этом не уверена, – возразила Касс.
– Подумайте, подумайте, – не отступал Терри. – У Кеннеди был катер ПТ-109, у вас – этот «хаммер».[94]
– Из Вашингтона сообщают о поразительном заявлении Ватикана. Слово нашему корреспонденту Уэнди Уонг.
– Да, Брайан. Высокопоставленный представитель священного престола в Вашингтоне решительно предостерег сегодня американцев от того, чтобы голосовать за какого-либо кандидата, поддерживающего легализацию самоубийства – или, как у нас это называют, «добровольное восхождение».
Предостережение исходит от монсеньора Массимо Монтефельтро – второго лица в американской католической иерархии, человека, как утверждают, очень близкого к Папе Иоанну Клавдию Первому.
Монтефельтро пригрозил самым суровым наказанием, какое может наложить Церковь, – так называемой буллой об отлучении, лишающей католика права на причастие. Он заявил об этом на пресс- конференции:
