иметь потом дело с твоей матерью? Ну уж нет.
После полудня Валери отправилась в больницу. Ей сообщили, что Льюка уже перевели из реанимационной в обычную палату. Новость ее обрадовала, но, увидев больного, Валери поняла, что до полного выздоровления ему еще далеко.
Льюк спал, и Валери осторожно, на цыпочках подошла к стоявшему у кровати стулу и, тихонько усевшись, стала ждать. Она решила, что задержится на несколько минут и, если Льюк не проснется, оставит цветы и записку, а визит повторит через день-два.
Лицо Льюка показалось Валери если не нормальным, то уж во всяком случае не напоминающим ту обоженную маску, которая испугала ее в ночь пожара. Но, взглянув на его руки, Валери чуть не расплакалась. Каждый палец был перебинтован, а на запястьях виднелись темно-красные пятна, оставшиеся от ожогов.
Льюк повернул голову и, едва шевеля губами, хрипло спросил:
– Кто здесь? Подойдите с другой стороны, чтобы я мог вас видеть.
Разумеется, подумала Валери, ему же, наверное, трудно даже пошевелиться.
– Это я, Валери. Шелдон сказал, что вам лучше и вы уже можете принимать посетителей.
Она обошла кровать и, взглянув на другую половину лица Льюка, едва сдержала крик. Да, легко отделаться ему все же не удалось. Пурпурно-красная, словно готовая вот-вот лопнуть кожа, опаленные волосы, полностью сгоревшая бровь...
Валери невольно отвернулась.
– Пришли посмотреть на чудовище?
– Нет, я хотела навестить друга.
– Вот как? – От нее не укрылась прозвучавшая в голосе Льюка насмешка. – Значит, Шелдон сказал, что мне лучше, да? Ему легко говорить. Он же не лежит весь в бинтах и гипсе с подвешенной ногой. Черт, тут даже не пошевельнешься.
Валери наклонилась к нему.
– Я понимаю ваши чувства, Льюк. Но мы с Шелдоном сделаем все возможное...
Он криво усмехнулся.
– Только не надо изображать понимание и сочувствие, Валери. Сочувствия мне хватает. Только что в нем толку. Те, кто не знают, что это такое, никогда не поймут. Для этого надо оказаться в моей шкуре.
– Льюк, вы обязательно поправитесь, и все будет как прежде. Вот увидите.
– Как прежде? Думаете, я когда-нибудь стану прежним? Черта с два. – Он добавил несколько слов покрепче.
В палату кто-то вошел.
– Я бы сказал, миссис Макинрой, что ваше посещение не доставило больному большой радости. – Дональд Слейтер подошел к кровати с другой стороны.
Валери невольно стиснула пальцы в кулаки.
– Если вы хотите сказать, что я нарочно чем-то расстроила его, то ошибаетесь. Я пришла, чтобы...
– Знаете, людям, пострадавшим от взрыва, не стоит напоминать о том, что они по ошибке, сами того не ведая, сделали какое-то неверное движение и что теперь их жизнь никогда не будет прежней. – Слейтер вперил в нее взгляд. – Не возражаете, если я задам вам парочку вопросов?
– Конечно нет, – любезно ответила Валери, – но только имейте в виду, я не намерена отвечать на них без консультации с адвокатом.
Слейтер рассмеялся.
– О нет, нет! Вопросы совершенно невинные, так что вам нечего опасаться. Я лишь хотел, чтобы вы описали офис вашего мужа. Вы же заходили туда изредка? Или я ошибаюсь?
– Заходила, хотя и нечасто, – осторожно сказала Валери. – А для чего вам мое описание?
– Мне интересен женский взгляд. Спросите мужчину, что находится в комнате, и он скажет: «Ну, все самое обычное». От него не добьешься никаких деталей. Они многое не замечают.
– Но за последние две недели я не была на фабрике ни разу. Так что мое описание может не соответствовать действительности. Возможно, за это время в офисе что-то изменилось.
Слейтер кивнул.
– Понимаю. И не собираюсь вас ловить на каких-то мелочах. Вы просто поможете мне представить кабинет более наглядно. Итак?
Валери одолевали сомнения, но причин для отказа она не видела.
– В общем, это был самый обычный офис. Прямо напротив двери – окно, из которого виден расположенный ниже цех. У окна – письменный стол, придвинутый к стене. Шелдон обычно сидел спиной к окну, но всегда мог повернуться и посмотреть, что делается в цеху. Между дверью и столом – пара стульев для посетителей.
– Что-нибудь еще?
– Шкафчик с образцами продукции, – неожиданно вмешался в разговор Льюк. – По другую сторону от окна.
Валери удивленно посмотрела на больного. Ей почему-то казалось, что он уже уснул.
– Значит, там находились образцы продукции, – задумчиво проронил следователь.
– Извините, я забыла. Это были специально пошитые модели, их обычно показывали клиентам. Что-то вроде коллекции.
Слейтер посмотрел на Льюка.
– Вы не заметили, эти образцы были на месте в ночь пожара?
– Я не помню.
– Плохо. – Слейтер потер подбородок. – Миссис Макинрой, можете что-то добавить?
Валери пожала плечами.
– Пожалуй, нет. Имейте в виду, там не было ничего особенно ценного, если вас это интересует.
– Меня интересует только одно: докопаться до правды. И я до нее доберусь. Спасибо, миссис Макинрой. Мистер Уилсби, если вспомните что-то, пусть медсестра позвонит мне.
– Минутку, мистер Слейтер... – Валери схватила следователя за руку. – Насчет алиби... вы абсолютно уверены в их прочности?
– Абсолютно, миссис Макинрой. – Он вышел из палаты.
Валери посмотрела ему вслед. Странно, но ей показалось, что в глазах Слейтера мелькнуло сочувствие.
11
Дрожащими руками Валери извлекла из коробки тиару и осторожно опустила ее на тщательно уложенные волосы. Серебристые бусинки вспыхнули на свету не хуже бриллиантов. Валери поднялась со стула, расправила складки бального платья и, постояв минуту перед зеркалом, спустилась в гостиную, где ее уже ждала мать.
– Что скажешь? – спросила Камилла, поправляя серебряную брошь на плече.
– Жаль, что ты не дебютантка: соперниц у тебя сегодня не нашлось бы, – с улыбкой ответила Валери, переводя взгляд на Шелдона, стоявшего у камина. Высокий и подтянутый, он был невероятно хорош в классическом черном смокинге.
Шелдон одобрительно кивнул и посмотрел на портрет над каминной полкой. Интересно, какую разницу он нашел между реальной женщиной и изображенной на картине девушкой? – подумала Валери. Заметил ли мое напряжение, скрыть которое мне явно не удалось, несмотря на все усилия?
– Знаю, что ты расстроилась после посещения Льюка. Я и сам чувствую себя виноватым каждый раз, когда выхожу из палаты. Он там, а мы здесь, и с этим ничего не поделаешь. Но ни ему, ни кому-либо другому не станет лучше, если ты испортишь себе сегодняшний вечер.
Она оценила его внимание и заботу, хотя Шелдон и ошибся в определении причины ее плохого настроения. Было бы несправедливо не предупредить мужа, но Валери не знала, как это сделать. Одеваясь к балу, она ломала голову в поисках нужных слов, но так и не нашла их.
– Шелдон, насчет бала...
Гордон доложил о приходе Клары и Рика Бирнхемов, и она не успела договорить.
– На улице холодно, – потирая руки, сказал Рик.
