Камилла повертела карточку в руках и с сомнением посмотрела на дочь.
– Ты знаешь этого Шелдона Макинроя? А почему я ничего о нем не слышала?
– А с чего бы я стала упоминать о нем? Помнишь, в прошлом году собирали деньги на приют для бездомных? Тогда я с ним познакомилась. У него швейная фабрика в старом промышленном районе, у озера, и он выделил приличную сумму. Вот и все. – Валери взглянула на Гордона и распорядилась: – Проводите мистера Макинроя в зеленую комнату. Скажите, что я сейчас приду, и закройте, пожалуйста, дверь. А потом отведите маму наверх, чтобы она немного отдохнула.
Камилла устало согласилась, и через пару минут Валери тихонько вошла в зеленую комнату.
Шелдон Макинрой с любопытством разглядывал стоявший на рабочем столе миниатюрный стул с изогнутой спинкой, который легко поместился бы у него на ладони. Валери закончила его в тот день, когда погиб отец.
– Моя мебель вряд ли вас устроит, – сказала Валери, заставив гостя повернуться к ней.
На фоне миниатюрных вещиц Шелдон казался еще крупнее, чем в жизни: невероятно высоким и широкоплечим в темно-сером костюме с аккуратно повязанным галстуком. Он был так же красив, как и при их первой встрече, но намного серьезнее, пожалуй, даже серьезнее, чем требовали от случайного гостя печальные обстоятельства. Почувствовав его напряжение, Валери немного смутилась, но затем задала довольно опрометчивый вопрос:
– А вы из какой категории?
Он нахмурился.
– Извините?
– Я думаю, почему вы здесь. Вероятно, чтобы выразить соболезнование, но, возможно, причина в каком-то неоплаченном счете. Мой отец должен вам какие-то деньги?
– Нет, не должен. И хотя я сочувствую вам, но пришел не ради того, чтобы выразить соболезнования, мисс Керквуд.
Теперь нахмурилась Валери.
– Тогда... если вы не собираетесь утешать меня или взыскивать долг...
– Я хочу немного отвлечь вас от дел.
– Это что-то новенькое. – Она усмехнулась. – Вы явно выделяетесь на общем фоне наших сегодняшних посетителей. Половина из них помнят моего отца святым, а остальные едва удерживаются от того, чтобы не высказать свое мнение напрямик. Это относится к друзьям, кредиторы не стесняются в выборе выражений. Так что вы – приятное исключение. И как вы собираетесь меня «отвлекать»? Вы поете? Танцуете? Играете на аккордеоне?
– Насколько я знаю, вы с матерью оказались в стесненных обстоятельствах.
– Если это называется «отвлечь от дел», то...
– Возможно, мне следовало сказать, что я пришел узнать, не могу ли помочь вам.
– Не вижу, чем вы можете помочь. Стесненные обстоятельства – это слишком слабое выражение. Папа умер всего неделю назад, а уже вполне очевидно, что прежняя жизнь закончилась.
Шелдон кивнул.
– Дом?
– Можно сказать, что его уже нет. Он был записан на его имя и заложен несколько раз. Наверное, можно было бы побороться и добиться в банке отсрочки, но, откровенно говоря, у нас нет денег на его содержание. Мама уже отпустила всю прислугу, но они решили задержаться, потому что не хотят оставлять нас одних.
– Денег нет совсем?
Не будь Валери измучена безысходностью, она, возможно, обиделась бы. Но теперь у нее не хватило сил даже на небольшое усилие. Кто знает, не исключено, что со стороны проблема выглядит не столь безнадежной, а двум женщинам не помешал бы даже самый скромный совет.
– Сумма незначительная, если сравнивать с тем, что должны. – Валери вздохнула. – Даже если мы получим страховку – а страховая компания пока не выражает готовности платить, и мне трудно их винить за это, – этих денег не хватит. Не представляю, что мы будем делать. Мама всегда предоставляла ведение всех финансовых дел папе, но, к сожалению, невежество – плохая защита. То, что она не знает деталей, не означает отказа от ответственности по долгам. У нее не останется ничего, кроме обязательств. А заработать... у мамы нет профессии, кроме того, в ее возрасте найти какую-то работу почти невозможно.
– Но ведь долги вашего отца лежат на ней, верно? Вас они не касаются.
Валери кивнула.
– Она моя мать. Так что меня это касается.
– Ну а как вы собираетесь расплачиваться?
– Вот и еще одна трудность, – признала Валери. – В свое время я изучала искусство и получила степень. Не очень-то практично. В наши дни это не та область, где можно заработать.
– Вы могли бы преподавать.
Валери покачала головой.
– Даже если бы у меня была склонность к преподаванию, я не могу получить сертификат. Надо учиться еще пару лет. А это опять же возвращает нас к денежному вопросу, потому что на учебу нужны средства.
– Что вы думаете делать?
– В понедельник начну работать в магазине на Тейлор-стрит. Моя подруга замужем за менеджером, и Рик – это и есть менеджер – говорит, что поручит мне оформление витрин.
– Работа на полный день?
– Нет. И для начала мне придется продавать дамское белье.
Валери знала, что, несмотря на все попытки сохранять видимость оптимизма, ей не удалось скрыть ни усталости, ни отчаяния. Работая в магазине, можно поддерживать более или менее сносное существование, но на оплату долгов отца уйдут десятилетия.
– У меня есть идея получше, – медленно сказал Шелдон.
– Слушаю. – Валери пожала плечами. – Хотя, должна признаться, не вижу, чем вы можете помочь. И не понимаю, зачем вам это нужно. Если вы знали моего отца...
– Вообще-то я не был с ним знаком...
Валери недолго гадала о его мотивах, потому что Шелдон Макинрой встал и, глядя ей в глаза, попросил выйти за него замуж. Она лишилась чувств, а когда пришла в себя, то обнаружила, что сидит на полу, уткнувшись лицом в мягкий лацкан шерстяного пиджака, вдыхая восхитительный аромат лосьона после бритья.
– Посидите еще немного, – сказал Шелдон, когда Валери попыталась подняться. – Не хватает только, чтобы вы упали еще раз.
Через минуту он помог ей сесть в кресло, а сам опустился на стул.
– Вероятно, это мое предложение так на вас подействовало.
– Да уж... – пробормотала Валери, откидываясь на спинку кресла. – А почему вы думаете, что оно меня заинтересует? – Заметив, как напряглось его лицо, она торопливо добавила: – Нет-нет, не обижайтесь. Но ведь мы почти не знаем друг друга. Выйти замуж за...
– На мой взгляд, мы знаем друг друга вполне достаточно. Я, например, знаю, что имя Керквудов открывает дверь в местное общество.
– Уже нет, – с горечью заметила Валери.
– Верно. И, если вы в ближайшее время не устраните вред, нанесенный людям вашим отцом, вся вековая репутация семьи рухнет, а вы превратитесь в изгоя. – Голос Шелдона звучал абсолютно бесстрастно.
– Думаете, для меня это важно? Настоящие друзья...
– Это же случится и с вашей матерью.
Валери закусила губу. Ее мать не была тщеславной, но начинать все с нуля, когда лучшие годы позади... Валери уже заметила, что многие из тех, кто мог бы предложить им помощь или хотя бы сочувствие, предпочли остаться в стороне. Возможно, Камилла еще не обратила на это внимания, но рано или поздно
