в таком виде. Кстати, если ты захочешь подарить ему на Рождество...
– Нет-нет, – ответила Камилла. – Не люблю выбрасывать деньги на ветер и покупать вещи, которыми не будут пользоваться. Доброе утро, Гордон.
Валери успела прошмыгнуть в спальню, но все равно опоздала. Вошедший чуть ли не вслед за ней Гордон удивленно посмотрел на весьма непривычно одетую, точнее неодетую, хозяйку, но сохранил выдержку и бесстрастно сообщил:
– К вам пожаловал какой-то джентльмен. Мистер Макинрой уже пригласил его в зеленую комнату.
Странно, подумала Валери, кто может явиться ко мне воскресным утром и без предупреждения? Явно не друг и не знакомый, иначе Гордон обязательно назвал бы его имя. И почему Шелдон повел гостя в зеленую комнату, туда, где я работаю, а не в гостиную?
Валери бесцеремонно бросила скомканное бальное платье на кровать и поспешно натянула джинсы и попавшийся под рукой свитер. Торопливо причесавшись, она сбежала по лестнице и вошла в зеленую комнату.
Перед моделью особняка стоял тот самый маленький мужчина в очках с толстыми стеклами, который накануне с восторгом разглядывал ее выставленную на аукцион детскую комнату. Сейчас он внимательно рассматривал домик, с которого началось ее увлечение. Валери озадаченно взглянула на Шелдона, восседавшего на стуле у рабочего стола. Его мягкая улыбка напомнила ей о минувшей ночи, и теплая волна окатила сердце.
– В следующий раз, – тихо сказала Валери, – разбуди меня пораньше, чтобы слуги не застали меня в коридоре полуодетой. И, пожалуйста, скажи Камилле...
– В следующий раз, – так же негромко ответил Шелдон, – я помогу тебе перенести все твои вещи, и мы сможем спать хоть до полудня. – Он бросил взгляд на гостя. – Я ничего не знаю. Этому господину нужно поговорить именно с тобой.
Мужчина обернулся к Валери.
– В вашем кукольном домике нет кукол, – заметил он и, сняв очки, протер их носовым платком.
– Нет, – подтвердила Валери, – и никогда не было. Я лишь один раз попыталась оживить сцену фигуркой мальчика. Вы, возможно, видели вчера мою детскую...
– Я пришел, чтобы посмотреть на другие ваши вещи, – словно не слыша ее, заявил гость.
Валери раздраженно покачала головой. Уж не думает ли он, что здесь музей?
– Но я никогда ничего не продавала, – возразила Валери. – То, что вы видели вчера, – это пожертвование. Понимаете, аукцион задуман как благотворительная акция, и средства от него...
– Но почему вы ничего не продаете? – снова перебил ее гость.
– Я не против пожертвовать чем-то ради доброго дела, а покупатель, приобретая вещь по высокой цене, тоже вносит свой вклад. Так что выигрывают все. Но я не назначаю цены за мои работы.
Он кивнул.
– Чтобы адекватно компенсировать потраченное на создание каждой конкретной вещи время, цены должны быть столь высоки, что лишь немногие смогут приобрести эти игрушки. Большинство людей просто не в состоянии понять, почему такие маленькие изделия стоят так дорого.
Валери облегченно вздохнула. Похоже, ее гость все же обладал здравым смыслом.
– Вот именно. А если люди платят высокую цену, то у них часто появляется желание устанавливать правила. Работа на заказ лишила бы меня удовольствия. Например, вы хотите, чтобы я воспроизвела домик вашей бабушки, а меня эта тема не волнует...
Он поднял руку.
– Мне не нужен домик моей бабушки. Меня вообще не интересуют кукольные домики, потому что их делают многие, и, кстати, делают очень хорошо. Меня интересуют ваши куклы. Прошу прощения, ваши миниатюрные фигурки. Их ведь нельзя назвать куклами, не правда ли? Я тридцать лет занимаюсь миниатюрами, моделями и куклами и никогда еще не видел ничего лучше, чем фигурки тех двух мальчиков, которых вы поместили в выставленную на аукцион детскую. Они почти как живые.
Неужели те две фигурки, добавленные в последний момент для завершения композиции, привлекли его внимание? – удивилась Валери.
– Я и приехал сегодня только для того, чтобы посмотреть на другие.
– Других нет. – Валери беспомощно развела руками.
– Но могут быть. Если вы, миссис Макинрой, сможете создавать подобные вещи, работая на постоянной основе, то, не исключено, станете знаменитой.
Валери почувствовала, что ей надо сесть. Словно угадав ее желание, Шелдон пододвинул жене стул.
– Но, как вы сами только что сказали, не все в состоянии позволить себе приобрести оригинал. С учетом затрат времени на каждую фигурку, их количество будет ограничено, так что даже при высокой цене на одно изделие потенциальный доход невелик. Тем более что, желая сохранить свободу творчества, вы станете заниматься только теми проектами, которые вас вдохновляют.
Она перевела дыхание и покачала головой.
– Вот и конец еще одному хобби. Что ж, в этом, пожалуй, нет ничего удивительного.
Гость пристально посмотрел на нее.
– Я могу решить эту проблему. Хочу купить права на серийное производство ваших кукол. Оригиналы можно будет продавать по высоким ценам тем, кто в состоянии это себе позволить. А я буду изготавливать качественные копии по разумной цене, которые раскупят тысячи любителей. И вместе мы заработаем... э-э- э... кучу денег. – Он достал из бумажника визитную карточку и протянул Валери. – Подумайте над моим предложением, миссис Макинрой. А когда у вас будут готовы образцы, позвоните, пожалуйста, мне. – Гость поклонился. – Не смею вас больше утомлять своим присутствием.
Валери все еще сидела у рабочего стола, вертя в руках визитку, когда Шелдон, проводив гостя, вернулся в комнату.
– Не могу поверить, – прошептала она. – Я не мечтала ни о чем подобном. Мое скромное хобби, глупое развлечение, превращается в нечто, способное принести настоящие деньги... – Она умолкла, потерла виски и еще посмотрела на карточку. – Это же свобода...
– Замечательно, – проронил Шелдон и протянул руку к буклету, лежавшему на столе под пакетом с глиной.
Что-то в его голосе заставило Валери поднять голову.
– Шелдон, ты не рад за меня?
– Конечно, рад. Восхищен. Кстати, Валери, где ты взяла этот каталог? Я не видел его вчера.
Она не сразу поняла, о чем речь: мечты уже уносили ее в безоблачное будущее.
– Что? Ты о чем? А, это... каталог «Бриггз Бразерс». Это же твои конкуренты, да? Только не подумай, что я собираюсь что-то заказывать. Мне его дал вчера Рик Бирнхем. Сказал, что, возможно, тебе будет интересно посмотреть. Я совершенно забыла...
– Я его уже видел. Нет, конечно, не этот экземпляр. – Шелдон скатал каталог в трубку и сунул в карман пиджака. – Собираюсь съездить в больницу повидать Льюка. Потом, наверное, заскочу ненадолго в офис.
– Сегодня воскресенье, – напомнила Валери.
– Не хотелось бы, чтобы ты решила, будто я бездельничаю дома, дожидаясь твоей финансовой поддержки. Или мешаю творческому самовыражению. – Шелдон резко повернулся и вышел из комнаты.
Валери даже не успела окликнуть его.
Но это же просто смешно! Действительно, понять мужское самолюбие невозможно. Стоит женщине добиться хоть малейшего успеха, как самый близкий человек совершенно внезапно превращается в воплощение уязвленной гордости!
Конечно, в данный момент у Шелдона есть некоторые основания считать себя уязвленным. Возможно, Валери не следовало столь откровенно радоваться свалившейся с неба удаче, когда бизнес мужа висит на волоске. Может быть, вырвавшиеся у нее слова о свободе тоже задели его самолюбие.
Свобода... Конечно, Валери имела в виду свободу творчества. И Шелдон не мог не понять это. После
