– Нет, вы явно хотите войны, мадам ЦРУ, – всплеснул руками эмир. – Но в этом деле я вам не помощник. Вы приехали сюда, чтобы все разрушить. Радуйтесь – вам это удалось. Не надо было вообще приезжать к нам. Ваше счастье, что не вы засняты на той пленке.
– Газзир! – возмущенно воскликнула Лейла.
– Нет-нет, – остановила ее Флоренс. – Он прав. Это меня должны были убить.
– Я не собираюсь начинать джихад лишь для того, чтобы удовлетворить ваше желание стать мученицей. А теперь – извините. У меня очень мало времени. Вы обе можете быть свободны.
Лейла проводила Флоренс до машины и в последнюю минуту шепнула ей на ухо, стараясь, чтобы не услышал охранник:
– Завтра в десять утра. У «Старбакса».
Приставленный с недавних пор к Флоренс «телохранитель», разумеется, не входил вместе с ней в туалетную комнату, расположенную за режиссерским помещением. На следующее утро в девять часов Флоренс взяла абайю, которую держала в ящике стола у себя в кабинете, и прошла в туалет, а затем выбралась на крышу. Оттуда она спустилась по пожарной лестнице и прошла пешком три квартала до небольшого гаража, где стоял автомобиль, именуемый Бобби безопасным. Теоретически.
Поворачивая ключ в замке зажигания, Флоренс на секунду перестала дышать. Машина не взорвалась. Через двадцать минут Флоренс добралась до кафе в торговом центре, рядом с которым под фикусом ее поджидала знакомая фигура в белом с двумя большими стаканами кофе в руках.
– Не представляю, как можно пить с этой дурацкой тряпкой на лице, – чертыхнулась Лейла.
– Попробуй через соломинку.
– Вчера, после того как мы ушли, ему позвонил… О боже, теперь я сама стала шпионкой. Ты точно больше не работаешь на них, Флоренс? Скажи мне правду.
– Нет. Теперь, кроме нас с тобой, в этом деле никого не осталось.
– Ладно. Ему звонил король Таллула. И я подслушала весь разговор.
– Каким образом?
– У меня есть специальное устройство. Поверь, я завела его не из праздного любопытства. Когда у тебя маленький сын, о котором надо заботиться, то… Сама понимаешь. Знание – сила.
– И что они обсуждали?
– Всеарабский саммит в Бахрейне. Таллула говорил, как ему не терпится повстречать там эмира. И как он весь испереживался. И какая это большая честь для Матара. И тэ дэ и тэ пэ. Я чуть не взвыла от злости.
– Они говорили про Фатиму?
– Обсудили это в своей обычной манере: «Какое неприятное обстоятельство». – «Да, такое несчастье». Понимаешь, они теперь квиты. Так что им не было уже никакого смысла друг на друга давить. А поэтому – пусть начнется веселье. Я как будто своими глазами увидела их в шатре с блестящими от бараньего жира подбородками. Это было ужасно, Фьоренца. Ведь я когда-то любила его. Даже несмотря на его гарем. Но после того, что я услышала вчера… Нет. Я не могу больше любить этого человека.
Они посидели некоторое время молча. Первой заговорила Флоренс:
– Его пытаются выманить из страны… Всеарабское совещание… Вот когда это случится. Вот когда они сделают свой ход.
– Да.
– А он послушает тебя, если ты ему скажешь об этом?
– Сейчас? Скорее всего, он решит, что мы с тобой продолжаем водить его за нос, соблазняя мантией нового Саладина.
– Понятно. И что мы предпримем тогда?
– Прежде всего мне необходимо вывезти сына.
– Тебе нужна моя помощь?
– Лучше не надо. Но мне потребуется на это день или два. У меня сестра живет в Англии. И есть кое- какие банковские счета. На черный день, так сказать. На случай дождя. В пустыне у нас не часто бывают дожди, но если уж польет – все затопит.
– Значит, тебе понадобится как минимум сорок восемь часов.
– Фьоренца, я знаю – ты говорила, что будешь со мной до конца. Это очень благородно с твоей стороны, но… Просто мне кажется, тебе лучше покинуть Матар прямо сейчас.
– Еще рано. Я должна все это закончить. А потом я уеду вместе с тобой, – Флоренс улыбнулась. – И смогу досмотреть последствия на телевизионных экранах во франкфуртском аэропорту. Знаешь, как я к ним привыкла в своей режиссерской комнате.
– Боже мой, – сказала Лейла. – Что с нами будет?
– В ту ночь в больнице Фэрфакс Назра спросила у меня то же самое.
Они поднялись со скамейки и пошли в сторону эскалаторов.
– Я бы поцеловала тебя на прощание, – сказала Лейла. – Но давай не будем шокировать всю эту милую публику.
Три дня спустя зрители канала ТВМатар с удивлением увидели новую ведущую шестичасового выпуска новостей. Это была привлекательная темноволосая женщина лет тридцати, которая вполне могла сойти за
