заботы поровну.
– Джесс, не будь слишком строга к Грею, – тихо сказал Джошуа. – Ему нелегко пришлось. Я тут обмолвился на работе, что ты познакомилась с его сыном, и один из моих коллег, который жил по соседству, когда Грей женился, рассказал, что его жена была первостатейной стервой. Ходят слухи, что она нарочно забеременела, чтобы женить Харди на себе. Однако как только стало ясно, что, несмотря на свое богатство, он не собирается вести бурную светскую жизнь, она взяла и ушла от него, лишив возможности видеться с ребенком. Кажется, она даже пригрозила заявить, что ребенок не от Грея, если он попытается обратиться в суд… но при этом деньгами, которые он давал, отнюдь не брезговала. И все это, заметьте, я слышал от человека, который открыто признается, что, впервые увидев молодую жену Грея Харди, был сражен ее красотой наповал. По-видимому, это тот случай, когда внешность обманчива.
– Да, возможно, – вмешалась Долли. – Но если Грею Харди так хотелось видеть сына, то почему сейчас он держится с ним отчужденно и раздражается по всякому поводу?
Джошуа пожал плечами.
– Кто знает? Возможно, он боится подпустить мальчика слишком близко, а может, тот сам не хочет. Насколько мне известно, мать не упускала случая настроить сына против отца. Мало ли, что она про него наговорила? Да, Грею сейчас туго приходится.
– Что ж, будем надеяться, он найдет женщину, которая сможет заботиться и о нем, и о его сыне. Фредерик уже однажды пытался сбежать, а в его возрасте дети особенно ранимы. Страшно подумать, что с ним могло бы случиться, не найди его Джессика.
– Я его не находила, – уточнила Джессика. – Можно сказать, он сам меня нашел. – Она с тревогой посмотрела на сестру. – Как ты думаешь, Долли, он не попытается сбежать еще раз?
Не далее как сегодня днем Джессика пыталась ненавязчиво внушить Фредерику, что нельзя убегать из дому. По-видимому, бабушка предупредила его, что опасно разговаривать с незнакомыми людьми, особенно на машинах, но не объяснила почему. Джессике хотелось подкрепить предостережения конкретными примерами, но, с другой стороны, она сомневалась, вправе ли вмешиваться в воспитание ребенка, не имеющего к ней никакого отношения.
– Так приглашать нам его или нет?
Задумавшись, Джессика не слышала, что Долли и ее муж обсуждают предстоящий званый обед. Более того, сестра спрашивала у нее, стоит ли пригласить Грея Харди.
– Не спрашивайте меня. То есть…
– Ты ее смутила, – сказал жене Джошуа, но тем самым еще более усилил ее смущение.
– Ах, Джессика, прости, я вовсе не пытаюсь вас сосватать, – быстро сказала Долли, – просто мы с самого переезда сюда еще не разу не устраивали настоящего званого обеда. К тому же я почти закончила большой заказ, и во мне как всегда просыпается жажда деятельности. Правда официально сезон званых обедов начнется позже, когда закончатся школьные каникулы, но некоторые правила иногда не грех и нарушить.
– Ладно уж, признайся честно, что тебе просто любопытно познакомиться с Греем Харди, и а это единственный приличный способ удовлетворить твое любопытство, – поддразнил Джошуа.
Теперь покраснела уже Долли.
– Конечно, мне любопытно, – оправдывалась она, – а от Джессики никакого толку. Как сказала моя домработница, «это настоящий мужчина, вы понимаете, что я имею в виду», – повторила она, подражая говору Эмили. – Но ты, Джессика, вообще не рассказывала о нем как мужчине. Единственное, что я услышала, так это что он недостаточно хороший отец.
Долли с интересом посмотрела на сестру.
– А он действительно такой супермен, как считает Эмили?
– Пожалуй, я бы его так не охарактеризовала, – честно призналась Джессика.
Но, даже отвечая на вопрос сестры, она чувствовала, что говорит не всю правду, и очень отчетливо помнила ощущения, в которых не желала признаваться даже себе самой. Джессика помнила свою физическую реакцию на Грея Харди, помнила, как ни с того ни с сего вообразила, что он собирается ее поцеловать, даже почти ощутила прикосновение его губ…
– Честно говоря, я не очень к нему присматривалась, – солгала она. – Меня больше интересуют его отношения с Фредериком.
– Значит, ты не будешь возражать, если я приглашу его на обед? – лукаво поинтересовалась Долли.
Что она могла ответить?
– Нет, я не против, если только мне не придется сидеть с ним рядом, – как можно безразличнее ответила Джессика.
Но она забыла, насколько хорошо сестра знает ее и как много может прочесть по ее лицу. Джессика вспомнила об этом только позже, когда они остались одни и Долли тихо спросила:
– Послушай, если тебя это так волнует, я не стану приглашать Грея Харди.
– Волнует? Да нет, с какой стати?! – с вызовом возразила Джессика, не обращая внимания на многозначительный взгляд кузины.
4
В следующие два дня Джессика не видела ни Фредерика, ни его отца и ничего о них не слышала. Вероятно, Грей Харди нашел кого-нибудь присматривать за мальчиком, и сейчас Фредерик привыкает к новому окружению, решила Джессика, пытаясь убедить себя, что она очень рада.
Долли, которая без особого энтузиазма вернулась к работе над заказом, по-прежнему вынашивала планы приема, причем количество потенциальных гостей успело разрастись с шести человек до двадцати.
– Может, нам устроить вместо обеда фуршет? – задумчиво пробормотала она как-то утром за завтраком, разговаривая скорее не с Джессикой, а сама с самой. – Да, точно, воскресный фуршет на свежем воздухе – это именно то, что нужно. А ты как считаешь?
– Я думаю, что для этого придется повозиться, – честно призналась Джессика.
– Гм… но фуршет не требует таких приготовлений, как настоящий званый обед и, кстати, гораздо лучше соответствует моим скромным кулинарным возможностям. – Усмехнувшись, Долли добавила: – Помнишь обед, который я устраивала, когда за мной ухаживал Джим Скимпол?
Джессика наморщила лоб, пытаясь сообразить, кого из своих многочисленных поклонников сестра имеет в виду.
– Это не тот ли парень, что готовился стать шеф-поваром?
– Он самый. Помнится, я хотела приготовить на сладкое суфле, но что-то не получилось, и в результате пришлось подать мороженое и шоколадный пудинг.
– Еще бы не помнить, ведь это мне пришлось срочно бежать за ними в ближайший магазин!
– С тех пор я больше не видела Джона. Интересно почему?
Обе расхохотались.
– Вернемся к делу, – сказала Долли, допив кофе. – Чем ты собираешься заняться?
– Отправиться на прогулку, – ответила Джессика.
Долли нахмурилась.
– Послушай, только не расстраивайся слишком из-за школьных дел. Я же знаю, ты как мимоза, при любых неприятностях тут же сворачиваешь листочки и уходишь в себя. Жаль, что я не могу помочь тебе в это трудное время.
– Ты мне уже помогаешь, – заверила Джессика. – Но эту проблему я должна решить для себя сама. Как знать, может, они были правы и я впрямь не рождена быть педагогом.
– Но ты же так любишь свою работу, кроме того…
– Я не умею делать ничего другого, да? – закончила за нее Джессика. – Не знаю, должно же найтись еще что-то. Если верить газетам, учителя сплошь и рядом уходят из школы, куда- то же они устраиваются?
– Не сомневаюсь, что с твоей квалификацией не составит труда найти работу, хотя это означает, что придется начинать все сначала и, вероятно, с более низкой ступеньки карьерной лестницы.
– Не беспокойся обо мне, – сказала Джессика, улыбнувшись сестре. Но в действительности, когда она думала о предстоящих проблемах, ей становилось не до смеха.
Хочет ли она вернуться к преподаванию в прежней школе, зная, что каждый ее шаг будет объектом пристального внимания и критики со стороны начальства? Да, она любит работу учителя, любит своих учеников, но разве несправедлив упрек, что она склонна относиться к их проблемам с излишней эмоциональностью? Как бы она ни старалась, ей будет нелегко преодолеть этот недостаток, причины его коренятся в самом ее характере, и их уже не устранишь полностью, без остатка. Тем не менее, если она намерена по-прежнему работать в школе, придется искать способ переделать себя.
Джессика гуляла долго, пытаясь избавиться от чувства вины и неудовлетворенности, которые тяжким грузом лежали у нее на сердце еще со дня неприятного разговора с начальством. Как ни пыталась, девушка не могла избавиться от ощущения, что оказалась неудачницей. Что бы ни говорили друзья и родные, она не выдержала испытания, и эта мысль приводила Джессику в отчаяние.
И что ей делать, если она решит уйти из школы? Испробовать себя на новом поприще? Тогда на каком?
Возвращалась Джессика далеко за полдень. Решив не делать ненужный крюк, она прошла через калитку, расположенную в самом конце сада. Когда она шла по садовой дорожке, Долли выглянула в заднюю дверь дома и поманила ее, приложив палец к губам.
Джессика нахмурилась и спросила:
– Что случилось?
– К тебе гость, – заговорщически прошептала сестра. – Грей Харди. Он сидит в гостиной. Честно говоря, я думала, ты вернешься гораздо раньше, он ждет уже лет сто.
Грей Харди? Зачем он хочет ее видеть? Сердце Джессики тревожно зачастило. После долгой прогулки волосы ее растрепались, и Джессика подозревала, что в данный момент являет собой полную противоположность женщинам, с которыми Грей Харди привык иметь дело… которыми он восхищался и которых желал. Достаточно вспомнить, как он описывал бывшую жену.
Джессика мысленно одернула себя и выбранила за глупость. Стараясь не обращать внимания на сестру, пытающуюся ее поторопить, она неспешно сняла уличную обувь и надела домашние туфли.
– Если он так долго ждал, может подождать и еще чуть-чуть. По крайней мере, мне нужно умыться и причесаться, – мрачно пробурчала Джессика, не желая показывать даже сестре, как ей не хочется видеть Грея Харди.
– Он уже теряет терпение, – предупредила Долли. – Пойду скажу, что ты вернулась.
Хотя Джессика собиралась не торопиться, оказавшись у себя в комнате, она обнаружила, что руки дрожат. Джессика умылась и стала расчесывать волосы, делая это быстрее обычного. Недовольно оглядывая в зеркале свое лицо без капли макияжа, она пожалела, что у нее столь заурядная внешность. Дрожащей рукой нанося помаду, Джессика пыталась внушить себе, что делает это исключительно для пущей уверенности в себе, и ни для чего больше. Но когда ее рука потянулась за юбкой и блузкой взамен футболки и джинсов, то стало ясно, что обманывать себя бесполезно.
Чуть дрожа, Джессика уставилась в пол. Что с ней такое? Неужели она всерьез вообразила, что, всего лишь переодевшись, может произвести впечатление на Грея Харди? Неужели ей не хватает ума понять, что умелый выбор одежды может привлечь внимание мужчины при первых встречах, но настоящее притяжение, физическое влечение вроде того, что она к нему испытывала, не имеет никакого отношения к одежде, а коренится гораздо глубже?
Нужно признать, что она – не из тех женщин, которые нравятся Грею Харди, и если у нее осталась хоть капля здравого смысла, она должна этому только радоваться. Джошуа говорил,
