– Конечно, садись! – радушно предложила Аленка. – Девочки, знакомьтесь, это Петр, мой хороший знакомый.
– Очень приятно, – состроила ему глазки Ира.
– Это Ира, – продолжила Алена, – это Таня, а с Ларисой вы, кажется, знакомы.
– Кажется, да, – согласился Петр, усаживаясь на свободный стул рядом с Таней.
Я поняла, что мне срочно нужно куда-нибудь удалиться. Хотя бы в туалет.
– Эй, Лариска, ты куда? – попыталась пресечь мою попытку к бегству Аленка.
– Туда, – показала я в сторону лестницы, ведущей в подвал, где, судя по указателям, был туалет.
– Я с тобой. Носик припудрить.
Мы спустились вниз, но в туалет не пошли, а сели на один из диванчиков, расставленных в нишах вдоль стен. Стены подвала были отделаны камнем, имитирующим грубую кладку. Свет – синим, для интимности. Глядя на Аленкино мертвенно-голубое лицо, я подумала что мы – словно два привидения в старом замке. Я по крайней мере чувствовала себя не совсем в этой реальности и все никак не могла поверить...
– Ну, давай колись, партизанка, – велела Аленка уличающим тоном.
– Алена, откуда он здесь взялся?
– Оттуда. Я пригласила. Сказала, что его разлюбезная Ларочка будет здесь сегодня, пусть приходит к семи, забирает. Между прочим, ты дура.
– Почему? – совсем не обиделась я.
– Потому что сразу мне не сказала, что у тебя с Петькой роман. Я бы тогда дала ему твой телефон без разговоров. Хотя нет, вру. Все равно бы не дала.
– Почему? – Меня будто заклинило.
– Потому. А вот когда Витька мне в любви объяснился и сказал, что это ты ему мозги прочистила, я себя такой стервой почувствовала! Ты, можно сказать, ради меня своим шансом выйти замуж пожертвовала, а я...
– Аленка, ничем я не жертвовала...
– Не перебивай. Короче, вот тебе Смагин, делай с ним что хочешь. Только, чур, потом на меня не обижаться, если он тебе жизнь поломает.
– А он может? Мне он показался вполне вменяемым человеком.
– Поживешь – увидишь. Эх, Лариска, не завидую я тебе, сложного мужика ты отхватила!
– Никого я не отхватывала...
– Да ладно! Что я, Петьку не знаю! Чтобы он, впервые почти за два года, что мы расстались, так мне телефон обрывал! Зацепила ты его. Правда, не понимаю чем. Потом расскажешь?
– Может быть. Если ты расскажешь, как Витькину маму укрощать будешь, – улыбнулась я.
– А чего ее укрощать! – беспечно махнула рукой Аленка. – Витька ко мне переезжает, а эта старая клюшка пусть себе одна живет.
– А если за сердце начнет хвататься и умирать? – напомнила я наш с Аленкой недавний разговор.
– Тогда отправлю ее в какие-нибудь Карловы Вары, пусть лечится. Ну, возвращаемся к столу? А то неудобно, Петька ждет.
Мы вернулись. За столом произошла дислокация: Ира пересела к Тане, освободив место для Петра рядом со мной.
– А мы тут пьем за прекрасных дам, – сообщил Пенкин, – присутствующих и отсутствующих. И за любовь.
– Отличный тост, присоединяюсь. – Аленка многозначительно подмигнула Петру, и вдруг я заревновала.
– Ребята, я был рад с вами познакомиться, – сказал Петр, – но мне пора, я зашел на минутку.
Я увидела, как меняется выражение Аленкиного лица, и почувствовала, что и с моим лицом что-то происходит. Это – все? Он уходит?
– И я должен забрать с собой Ларису, – продолжил Петр, – с вашего позволения.
Он протянул мне руку, я вцепилась в горячую ладонь и пошла на ватных ногах к выходу.
Мы сели в машину и стали целоваться как сумасшедшие. По крайней мере мне крышу снесло окончательно, я превратилась в точку, которая перемещалась под его губами. И, закрыв глаза, была то в ложбинке возле уха, то на шее под подбородком, то в ямке между ключицами, то...
– Хватит, остановись, нас оштрафуют за непристойное поведение! – очнулась я и стала застегивать блузку. – Стоим в центре города посреди улицы, нас ведь видно отовсюду!
– Сама виновата! – выдохнул он, успокаиваясь. – Сначала сбежала, потом исчезла. Я подумал, ты не хочешь со мной больше видеться.
– Я хочу с тобой видеться. – Я положила ладонь поверх его руки. – Только я не хочу, чтобы наши отношения комментировали всякие... красотули.
– Отношения с Нэлли прекращены. – Петр завел мотор и попытался аккуратно выехать с тротуара, где была припаркована его машина. – Девушка много о себе возомнила. Я тогда не успел тебя остановить, пришлось объясняться с ней.
– Куда мы едем? – спросила я.
– Куда захочешь. Можем в ресторан заскочить. А потом ко мне.
– Я не хочу есть... А ты обещаешь, что к тебе не ворвется еще какая-нибудь Нэлли и не начнет удивляться, что рядом с тобой не слишком роскошная девушка?
– Обещаю. С прошлой пятницы я совершенно свободен.
Я смотрела на мелькающие за окном дома и чувствовала, как меняется мое настроение. Растерянность от внезапного явления Петра начала проходить, плоть угомонилась, туман в голове начал рассеиваться, и на смену ему пришла мысль: что же я творю? Где моя голова? Почему я позволила себе так втрескаться в этого малознакомого человека? Ведь я его совершенно не знаю, не знаю его привычек, его отношения к жизни, даже возраста его точно не знаю: что-то около сорока.
А из того, что знаю, выводы могу делать самые неутешительные: богатенький плейбой, которому, видимо, наскучили пустоголовые красотки. И он решил заняться мной, тем более что знакомство получилось таким романтичным. Ну позанимается в лучшем случае недельку-другую. А потом что? Наткнусь в его постели на другую женщину, моложе и красивее меня, и пойму, что притяжение, которое я ощутила на ночном тунисском пляже, а потом во время потрясающего секса – мои фантазии? А для него – просто очередное приключение? И в который раз мне придется собирать себя из руин. Оно мне надо?
– Лариса, что-то случилось? – посмотрел на меня Петр, и я вздрогнула от неожиданности.
– Нет. Почему ты спросил?
– Мне показалось, что твое настроение изменилось.
– Если честно, то да. Знаешь, на меня столько всего навалилось в последнее время... Я, наверное, к тебе не поеду. Я хочу домой.
Он помолчал, заглянул мне в глаза и кивнул:
– Хорошо, я тебя отвезу. Куда ехать?
– Недалеко, – усмехнулась я, – мы в некотором роде соседи. Я живу в длинном сером доме на левой стороне Рублевского шоссе. Напротив «Зара».
– Да, я вспомнил, ты говорила. Тогда поедем не по Рублевке.
После череды поворотов по незнакомым мне улицам Петр выехал на знакомую, проходившую со стороны единственного въезда в наш длиннющий двор. Мы медленно двигались мимо подъездов, какая-то старушка с сумкой-тележкой посторонилась, еле найдя себе место между нашей машиной и другими, плотно вставшими на неширокий тротуарчик вдоль дома, и шевелила губами, явно ругаясь в наш адрес. Я ее понимала: сама терпеть не могу идти по этому двору, просачиваясь между проезжающими и припаркованными с обеих сторон машинами.
Я показала, где остановиться. Петр, затормозил и спросил:
– Если ты ко мне в гости ехать не хочешь, может быть, к себе пригласишь?
– Ко мне? – изумилась я.
Он действительно после своего дворца хочет подняться в мою хрущебину? Ну, пусть идет. По крайней мере на своей территории мне спокойнее – голову не потеряю. Да и у него прыти не будет – это не его дворец с джакузи и сексодромом.
