На самом деле, Фрэнку пришлось принять некоторое участие в передаче сигналов. При составлении первых посланий использовалась методология универсального языка, которая была создана еще в 60-е годы XX столетия и называлась «Линкос.» Для того, чтобы кодограмма послания была ясной, требовалась масса слов и структурных блоков. Получился простой букварь, который начинался с базовых математических понятий, а заканчивался более сложными физическими, химическими и астрономическими сведениями… Большая, прекрасно выполненная работа, которая однако, не вызвала никакой ответной реакции со стороны гайджин.
— А между тем, — продолжала Дороти, — как и прежде, есть младенцы, которых надо рожать, урожай, который надо собирать, политика, которую надо проводить в жизнь и войны, которые нужно вести. Как говаривал мой отец, на следующее утро все-равно придется натягивать штаны.
— Знаете, — сказала она задумчиво, — в целом, я одобряю всю эту деятельность. Я имею в виду ваших «болельщиков.» Судя по всему, обмен мнениями это единственный способ осознать, что произошло и изменить наши представления об окружающем мире и о себе. Во всяком случае, эти люди явно проявляют желание выразить свое мнение. Взгляните сами.
На большом, плоском дисплее появилось изображение, полученное из сети: живая картинка, переданная каким-то мощным телескопом, который возможно находился на орбите или на поверхности Луны. На ней были видны аномалии пояса астероидов. На темном, зернистом фоне выделялись вытянувшиеся в линию расплывчатые звездочки. Эти красные звездочки мерцали.
— Технологическая деятельность пришельцев, живая картинка из космоса. Говорят, это самый популярный интернетовский сайт. У многих стены в спальнях оклеены фотообоями с этой картинкой. Похоже, она производит на них приятное впечатление.
— Наверняка, — согласилась Ксения, пренебрежительно фыркнув.
— А знаете кто извлекает наибольшую пользу из этой картинки? Астрологи. Теперь можно узнать свою судьбу по огонькам космических заводов гайджин. Я хочу сказать… Простите ради Бога. Но это говорит само за себя.
Дороти добродушно усмехнулась.
Они двинулись дальше и вскоре подъехали к самой стартовой площадке. Именно здесь находился подлинный центр всеобщего внимания — первый межпланетный корабль корпорации Бутстрап, который был предметом гордости и восхищения Фрэнка Полиса.
Ксения сумела рассмотреть очертания ржаво-кричневого внешнего резервуара и тонкие колонны твердотопливных ускорителей. На самом верху конструкции находился сверкавший на солнце трубчатый колпак. Где-то внутри этого обтекателя покоился
Пока Ксения изучала корабль, Дороти изучала Ксению.
— Фрэнк Полис весьма полагается на вас, не так ли? — спросила Дороти. — Я знаю, что официально вы являетесь главой юридического отдела Бутстрап…
— Мое имя стоит на первом месте в его списке. Он полагается на меня, поскольку хочет довести дело до конца.
— И вы довольны своей ролью?
— Видите ли, у нас с ним одни цели.
— Гм… Ваш корабль чем-то напоминает старый шаттл.
— Так оно и есть, — согласилась Ксения и пустилась в уже привычные объяснения. — Этот корабль мы здесь называем нашим Большим Дурацким Ускорителем. Главным образом, он состоит из узлов, применявшихся на устаревшей космической системе «Шаттл.» В конструкции стандартного шаттла сразу же обращает на себя внимание одно преимущество. Этим преимуществом является поточный импульс. У нашего корабля система дюз, намного прочнее…
— Ксения, из меня такой же инженер как и из вас, — с легкой иронией заметила Дороти.
— Извините. Трудно вносить изменения в уже привычный сценарий… В общем, это ракета-носитель, для запуска кораблей к планетам. Или астероидам.
— В общем, вы построили ракетный корабль для Америки, — с улыбкой констатировала Дороти.
— Я нахожу весьма постыдным тот факт, что потенциал Америки, впервые высадившей человека на другую планету, настолько ослаб, что она уже не способна осуществить запуск мощной ракеты- носителя.
— Но китайцы уже на орбите Земли, а японцы на Луне. Ходят слухи, что китайцы готовятся запустить к астероидам собственный корабль.
Ксения искоса посмотрела на бесцветное, пыльное небо.
— Дороти, прошло пять лет с тех пор как гайджин появились в Солнечной системе. Но это нельзя назвать контактом. Пока еще нельзя. Как вы сами сказали, они не ответили ни на один из наших сигналов. Они только строят, строят, строят. Быть может, если нам удастся отправить туда зонд, мы сможем установить настоящий контакт. Контакт о котором мы всегда мечтали.
— И вы считаете, что Америка должна быть первой?
— Если не мы, то кто? Китайцы?
Раздался вой сирены — должно быть начались испытания силовой установки. Почти незаметно включился автоматический привод автомобиля и машина вывезла их за пределы опасной зоны.
— Раньше мы считали, что вероятность существования жизни крайне невелика, и даже, что жизнь на Земле является уникальным явлением, — говорил Мейленфант. — Однажды, астроном по имени Фред Хойл, заметил, что идея перемешивания органических молекул в первобытном бульоне и чисто случайного возникновения молекулы ДНК, сродни предположению, что пронесшийся над авиазаводом смерч, может собрать из разбросанных комплектующих деталей авиалайнер Боинг-747.
Смех.
— Но теперь мы считаем эти представления ложными. Теперь мы считем, что те сложные процессы, которые предопределяют возникновение жизни и лежат в ее основе, каким-то образом прочно связаны с законами физики. Жизнь является их конечным
— Представьте себе, что вы решили вскипятить миску воды. Когда начинается конвекция жидкости, вы видите правильный рисунок, ячейки, похожие на пчелиные соты. Это наблюдается как раз перед тем, как начинается процесс кипения и движение молекул становится хаотическим. Все что есть в миске, это миллиарды молекул воды. Никто не может
— Это пример того, как упорядоченность и многосложность могут возникнуть из единообразного, лишенного характерных черт первоначального состояния. Возможно и жизнь является лишь конечным продуктом целой серии подобных этапов самоорганизации…
Мейленфант читал лекцию в просторной, оборудованной кондиционером аудитории, которая была предназначена для открытых заседаний. Помимо основных инженерных работ, Фрэнк согласился вложить солидные деньги лишь в это помещение. Ксения и Дороти немного опоздали. К удивлению Ксении зал был заполнен почти до отказа. Поэтому им пришлось пробираться к двум еще свободным креслам в заднем ряду. Сцена была пуста, если не считать кафедры и трехметрового пластикового макета Большого Дурацкого Ускорителя. Ну и конечно, самого Мейленфанта.
На Ксению Мейленфант производил впечатление подвижного, но высохшего старикана, которому уже давно за шестьдесят. Его отполированная лысина сверкала в лучах света, исходившего из вмонтированных в потолок осветительных приборов. Зрелище было малопривлекательное. Даже когда Мейленфант говорил, его присутствие здесь казалось совершенно неуместным. Порой он удивленно разглядывал своих слушателей, словно не понимая, что он здесь делает.
Но аудитория, которая в основном состояла из молодых инженеров, похоже была совершенно очарована. В переднем ряду Ксения заметила массивную фигуру Фрэнка. Сидя прямо напротив Мейленфанта, он как и все остальные, с восхищенным видом слушал отставного астронавта. Ей показалось,
