– Его пока нет, но мне надо съездить в клинику.
– Знаю, – кивнула Кейт, – вам позвонили.
– Скажи, ведь преподобный Дженнингс тоже приедет?
– Вроде бы обещал. Во всяком случае, Томас так сказал.
Роберта посмотрела на нее с беспокойством.
– Пусть они меня дождутся. – Она посмотрела на часы. – Я долго не задержусь.
Кейт от души желала, чтобы на Роберту не свалилось слишком много дел. От нее не укрылось, что мать Энджи буквально выбивалась из сил.
– Ты уверена, что тебя можно оставить без присмотра?
– Конечно.
Роберта нагнулась и поцеловала ее в щеку:
– Родная моя, я знаю, как тебе горько. Будь моя воля, я бы от тебя не отходила ни на шаг. – Она помолчала. – Как на грех, Энджи тоже не будет дома. Она договорилась сегодня и завтра немного подработать. Они с классом отправляются в поездку, ей нужны карманные деньги. – Роберта нахмурилась. – Впрочем, я… пожалуй, договорюсь, чтобы меня подменили.
– Нет, ни в коем случае.
Роберта еще раз поцеловала ее. Кейт почувствовала у себя на щеке ее слезы.
Когда Роберта ушла, Кейт снова закрыла глаза и крепко стиснула зубы. Оставалось только ждать.
Кейт сидела на диване в гостиной, держа на руках ребенка, когда раздался звонок в дверь. Она прижала к себе спящую малышку и заставила себя откликнуться:
– Сейчас открою.
Она посмотрела на крошечное милое личико. Сэйра. Так она про себя звала девочку. Как же отдать ее бог весть кому, чтобы никогда больше не прижать ее к груди, не покачать, не поцеловать? Но она дала слово. Да разве у нее был выбор? Разве ей под силу одной поднять ребенка?
Появление Томаса вывело ее из задумчивости, но смысл его слов с трудом доходил до ее сознания. Томас приехал один.
Кейт почувствовала неладное.
– Где твой отец?
– Он сегодня занят.
– Но он…
Томас не слушал ее.
– Ребенка приготовила?
Неужели больше ему нечего было ей сказать? Кейт пришла в отчаяние. Неужели он даже не обнимет ее? Неужели ему неведома боль?
Томас возвышался над ней. Кейт подняла на него глаза и вымученно прошептала:
– Смотри, какая она красавица.
Сэйра родилась маленькой, менее шести фунтов, но у нее были на удивление правильные черты лица и большие карие глаза, как у Томаса.
Томас едва взглянул на ребенка и пожал плечами:
– Наверное, раз ты так считаешь.
– Томас, как же мы отдадим нашего ребенка чужим людям?
– Это не наш ребенок. И никогда не был нашим.
Его равнодушие больно резануло Кейт.
– Как можно так говорить?
Томас только покачал головой:
– Короче: мой отец подыскал для нее подходящую семью.
– Нет! – вырвалось у Кейт.
– Все будет хорошо, обещаю тебе, – вкрадчиво увещевал Томас, избегая смотреть ей в глаза, – и папа тоже ручается. Ты же знаешь, священники всегда говорят правду.
– Мне… нам с тобой будет известно, кто ее удочерил?
– Думаю, нет. Папа считает, что это ни к чему. И потом, существует такая штука, как тайна усыновления. По-моему, эти муж с женой живут в Эль-Пасо. Когда-то они посещали нашу церковь.
– Но я не переживу, если…
– Переживешь. – Терпение Томаса иссякло. – Это единственный выход для нас обоих.
Слезы застилали ей глаза.
– О, Томас!
