заметен. И еще, постоянно держите под языком кусочек сахара или леденец. Сахар разрушает цианид и значительно снижает его силу.
– Ты уверен?
– Меня проконсультировал мой товарищ, который неплохо разбирается в химии. И конечно, сперва пробуйте напиток на язык. Тогда отделаетесь только головной болью.
– Ну что же, если все обстоит так, как ты говоришь, то это шанс. Лучше одним махом разрубить узел, чем его распутывать. Тянуть не будем. Как насчет поездки на шашлыки сегодня вечером?
– Рано. Надо тактично предупредить каждого подозреваемого о скором раскрытии преступления и дать ему время подготовиться.
– Тогда завтра.
– Пойдет. Ирину я беру на себя, а вы приглашайте остальных. А пока советую пить только чистую воду из нераспечатанной бутылки.
– А перед этим изучить пробку, – констатировал Юрий Борисович.
– Да, еще, забыл сказать, – я немного замялся. – Насчет тех бумаг, ну, от Воробьева, можете не беспокоиться.
– В каком смысле? – прищурился Калинин.
– Их больше нет.
Юрий Борисович изучающе посмотрел на меня, протянул ладонь:
– Спасибо. Это по-мужски. – Мы пожали руки. Калинин вернулся к главной теме: – Значит, операцию намечаем на завтра.
Приняв окончательное решение, он внутренне собрался и стал похож на прежнего уверенного руководителя крупного города. Одной рукой он пролистывал календарь, другой привычно надавил кнопку селектора:
– Светлана, зайди, пожалуйста.
Появилась секретарша. Узкая юбка вокруг тугих бедер, блузка с большим декольте, кричащий макияж, все яркое, вызывающее. В руках она держала поднос:
– Я вам кофе сварила, – с кроткой улыбкой она выставила перед нами чашки.
Напряженный взгляд Калинина уперся в дымящуюся темную поверхность напитка. Видимо, он тут же забыл, зачем приглашал секретаршу.
– Принесите, пожалуйста, кусковой сахар, – попросил я. Светлана вопросительно взглянула на начальника.
– Да, принеси, – вяло шевельнул пальцами Юрий Борисович.
Секретарша вышла.
– Ведите себя естественно, – шепнул я. – Никакой тревоги и напряжения.
– Я не просил кофе.
– Не нужно об этом говорить. Помните о завтрашнем дне.
Секретарша вернулась, передо мной появилась блюдце с горкой сахарных кубиков. Калинин притронулся к чашке кофе:
– И как ты только, Светочка, угадываешь мои желания. – Секретарша скромно улыбнулась. Юрий Борисович перешел на деловой тон: – Да, вот что. Позвони в санаторий «Волжский», предупреди, что завтра мне понадобится охотничий домик. Напитки привезу свои, а еду – шашлыки и прочее – ну, они знают, пусть подготовят. – Он улыбнулся, ласково посмотрел на Евтимову. – Давно хотел провести вечер в кругу близких людей. Не чиновников, а нормальных друзей. Приглашаю тебя с Вадимом.
– Меня с мужем? – переспросила Светлана.
– Ну а что? Возражения не принимаются! Отдохнете нормально, мне интересно поболтать с молодым поколением в неформальной обстановке. Будет и другая молодежь. Ирина Глебова со своим другом. – Юрий Борисович указал на меня. – Еще Женя. Собственно, и все. Думаю, мы найдем общий язык. К тому же я кое-какую информацию проверяю по гибели Андрея и Ногатина. Важная деталь прорисовывается. Пока об этом знаю только я. Сначала расскажу вам, а потом следователям. Думаю, преступника мы скоро вычислим.
– Завтра? – неуверенно спросила Светлана.
– Да, завтра. Пораньше закончим работу и поедем. Там места отличные.
Секретарша замерла, будто просчитывала что-то в голове, потом спохватилась:
– Ой! А кофе-то уже остыл. Давайте я вам горяченького принесу.
Она подхватила чашки и поспешила к выходу.
– Светлана, – перехватил ее около двери возглас Калинина. – Ты лучше нам «Боржомчика» дай. Из холодильника. Я сам открою. Люблю, чтобы пузырьков побольше.
– Сейчас, Юрий Борисович! – звонко отозвалось из приемной.
Мы с Ириной стояли во дворе ее дома около «Волги» и поджидали Калинина. Он сам вызвался приехать за нами, чтобы показать дорогу до санатория «Волжский». Шавка сидела рядом. После того как Ира ее вымыла и расчесала, собака приобрела вполне приличный вид и, по-моему, осознавала это. Она гордо и строго сидела около новенького автомобиля и провожала всех придирчивым взглядом. «Я на посту!» – читалось в ее умных глазах. Ира не стала менять собаке имя и тоже называла ее Шавкой.
– Она молодец, все понимает, – похвалила Ира собаку, – теперь я могу спать спокойно. Пусть только попробуют залезть в машину, вон какие клыки! – Она теребила невозмутимую морду, Шавка благодушно терпела грубую нежность. – Ошейник надо ей купить. Без ошейника несолидно.
Шавка навострила уши, подняла нос, ее взгляд полностью одобрял это решение.
Во двор вкатила черная «Волга», сверкающая накладными хромированными деталями и зеркальными стеклами. Широкое колесо вывернуло из-под крыла, солидный протектор с хрустом давил песчинки, машина развернулась и встала рядом с нами. Улыбающийся Юрий Борисович в рубашке с коротким рукавом вышел из водительской двери.
– Привет, – взмахнул он рукой. – Люблю сам за баранку подержаться, да редко получается. Но сегодня Вадима со Светланой отправил в наш приют другой машиной. Они уже там. – Он похлопал по капоту Ириной «Волги». – Ну что, Ира, освоила современную технику?
– Иногда сама вожу, только медленно. А сейчас пусть лучше Тихон.
Калинин пожал мне руку:
– Как поедем, держись за мной, не отставай. Через полчасика домчимся.
– А можно мы возьмем с собой собаку? – спросила Ира.
– Эту? Почему же нельзя, возьмите. Там территория большая, есть где разгуляться.
Ира открыла заднюю дверь и указала Шавке:
– Запрыгивай.
Стремглав юркнул пушистый хвост, дважды команду повторять не пришлось.
Я смотрел в непроницаемые зеркальные стекла калининской машины и гадал, есть там Женя Русинова или нет?
Мой взгляд почувствовали. Щелкнула передняя дверца, показалась ножка в бежевой сандалии, черные кудряшки волос качнулись наружу, вытянув за собой стройную фигурку в светлом прозрачном платье из марлевки. Тонкие пальцы как гребень прошлись сквозь волосы, Женя обернулась, на груди матово блеснула двойная дуга разноцветных каменных бус.
Русинова слегка кивнула, губы еле слышно шепнули дежурное приветствие: «Салют». Большие дымчатые очки скрывали ее глаза, но я был уверен, что смотрит она на Ирину. Тонкая фигура изогнулась, одна рука опиралась на раскрытую дверцу, другая придерживала маленькую белую сумочку, свисавшую с плеча.
За прошедшие секунды Женя сделала всего несколько простых движений, но настолько естественных и грациозных, что я понял, из чего состоит очарование.
Глебова тут же взяла меня под руку, плотно прижалась и ласково заглянула в лицо:
– Пора ехать, Тиша.
– Да, конечно! – поддержал Калинин и нарочито бодро скомандовал: – По коням!
Минут через сорок мы въехали на огороженную территорию, под колесами шуршали
