– Это меня и пугает. Если Данин нигде не работает, значит, в момент убийства он мог находиться в квартире.
Вишневская скептически посмотрела на старшего лейтенанта.
– Я думаю, это неправильная версия. Как дважды два – пять!
– Вы что-то знаете? – с плохо скрываемым неудовольствием спросил Стрельников. – Софья Евсеевна упоминала о сыне, когда возвращалась домой?
– Нет, она ничего ни о ком не сказала. Спешила за кошельком.
– А кошелек, между прочим, на месте, – сквозь зубы процедил оперативник. Профессиональная уверенность вновь вернулась к нему. – Так чаще всего и случается, когда убийство происходит на почве бытовой ссоры.
– Да не ссорились они!
Милиционер снисходительно взглянул на пожилую женщину. Уж он то мог бы поведать наивной учительнице о той грязи и мерзости, которая порой творится во внешне благополучных семьях и выползает наружу в виде вот таких бессмысленных убийств.
Входная дверь отворилась, в прихожей зашуршала снимаемая верхняя одежда. Стрельников мгновенно напрягся, прижался к стене, рука потянулась к наплечной кобуре. Мысли просчитывали варианты: вернулась врач 'скорой', только что покинувшая квартиру, или пришел каяться главный подозреваемый. Бывшая учительница неодобрительно следила за рукой милиционера.
В дверях комнаты появился худой взлохмаченный мужчина с высокими залысинами. На его вытянутом лице выделялись крупные пластмассовые очки с обмотанной изолентой дужкой. Неравномерная щетина на щеках говорила о том, что брился он дня три назад, причем совершенно неаккуратно. Свитер крупной вязки, вытянутый в вороте и локтях, и старые давно не глаженые брюки, украшенные снизу шрапнелью засохших брызг, дополняли портрет одинокого мужчины средних лет, лишенного женской заботы.
Вошедший человек смотрел в пол, беззвучно шевелил губами и с изумлением заметил присутствующих после того, как Валентина Ипполитовна, всплеснув руки, шагнула к нему и обняла за плечи.
– Костя, здравствуй. С твоей мамой произошла беда.
Константин Данин застыл посреди комнаты и тревожно пялился большими карими глазами на незнакомого ему Стрельникова, вынырнувшего словно из ниоткуда с самым суровым выражением лица.
– Разрешите ваши документы, – сухо потребовал старший лейтенант.
– Паспорт там, в ящике, – Данин растерянно указал в сторону стола.
– Это Константин Яковлевич Данин, математик, сын Софьи Евсеевны, – представила мужчину Вишневская. – А это старший лейтенант милиции Виктор Стрельников. Вот вы и познакомились.
Милиционер не разделял дружеского тона пенсионерки. Он уже листал паспорт, не забывая поглядывать на странного математика. Данин заметил беспорядок на рабочем столе и импульсивно бросился к нему.
– Что здесь творится? Я никому не разрешаю прикасаться к моим бумагам. Никому!
– Теперь эти вопросы в моей компетенции, – отрезал старший лейтенант.
– Константин, здесь всё так и было, – поспешила вмешаться Вишневская. – Милиционеры ничего не брали. А что-то не так?
– Кто-то рылся в моих бумагах. Мама никогда это не делает. – Данин нервно перебирал разрозненные записи, будто что-то искал. Вскоре он истерически рассмеялся. Листы выпали из его рук и разлетелись по полу.
– Что-нибудь пропало? – тревожно поинтересовалась Валентина Ипполитовна.
– Да так, сущие пустяки, – лицо математика, искаженное сарказмом, повернулось к милиционеру. – Что здесь происходит? Зачем вы здесь?
– В вашей квартире произошло печальное событие, Константин Яковлевич. А именно: убийство вашей матери.
Старший лейтенант следил за выражением лица Данина. Первые эмоции многое могут сказать о подозреваемом. Тот, словно не расслышал оперативника и перевел непонимающий взгляд на бывшую учительницу.
– Да, Константин, это так. Кто-то ударил Софью Евсеевну по голове. Она умерла.
– Вы разве ничего не заметили, когда вошли в квартиру? – с подковыркой спросил милиционер.
– Я? Нет, – покачал головой математик.
– Странно.
– Она на кухне, – подсказала Вишневская. Учительница знала, что в сосредоточенном состоянии многие ученые действительно всё делают машинально и ничего не замечают вокруг.
Данин пробежал по коридору и натолкнулся на эксперта, деловито склонившегося над телом матери. Тот сделал строгий знак Алексею Матыкину:
– Никого сюда не пускать! Хватит, уже натоптали.
Молодой оперативник заслонил широкой грудью проход. Растерянный Данин приподнял очки, потер глаза и медленно вернулся в комнату. Худое тело беспомощно плюхнулось в видавшее виды кресло.
– Как вы понимаете, я должен задать вам несколько вопросов, – продолжил разговор Стрельников, буравя пытливым взглядом математика. Подавленное состояние Данина его вполне устраивало. В этом случае заведомую ложь легко распознать. Милиционер с напором спросил: – Где вы были сегодня в последние полтора часа?
– В Петербурге, – устало шепнул Данин.
– Это и так понятно. Я спрашиваю, где вы находились в период, – Стрельников взглянул на часы, чтобы определить время преступления, – с одиннадцати тридцати до текущего момента?
– Я гулял по улицам Петербурга.
– Вы вышли из дома одновременно с Софьей Евсеевной?
– Нет. Когда я уходил, она только собиралась в магазин.
– Допустим. Куда вы пошли?
– Домой.
– У вас есть второй дом?
– Нет. Я вышел из дома, чтобы вернуться в него.
– А цель вашей прогулки?
– Во время монотонного движения мысли упорядочиваются.
– То есть, вы бродили бесцельно?
– Я думал! Что тут непонятного?
– Хорошо. Кто вас видел во время прогулки?
– Люди, не страдающие слепотой, при условии, что я попадал в их поле зрения и их глаза были открыты.
– Хм-м. Кто конкретно может подтвердить ваши слова?
– Каждый, если они меня запомнили и умеют говорить.
– Вы намерены издеваться над следствием? – разъярился Стрельников.
– Я стараюсь отвечать на ваши вопросы максимально точно, – спокойно ответил Данин.
В комнату заглянул Семеныч. Его тонкие усики, требовавшие кропотливого ухода, лучше всего отражали его натуру. Опытный эксперт свою работу выполнял осторожно и тщательно.
Семеныч быстро оценил напряженную обстановку, поманил к себе Стрельникова и зашептал ему на ухо. Тот выслушал, медленно втянул носом воздух, что-то обдумывая, и решительно заявил:
– Так. Сейчас мы снимем отпечатки пальцев. С вас и с вас, – старший лейтенант указал на Данина и Вишневскую.
– Это необходимо? – поинтересовалась бывшая учительница.
– Это позволит ответить на важный вопрос.
– Тогда я не возражаю, – согласилась пенсионерка.
Пока эксперт обрабатывал полученные отпечатки, старший лейтенант выдал новую команду.
– А теперь, Валентина Ипполитовна, с вашей помощью мы должны воспроизвести точное положение тела в момент обнаружения.
Женщина понимающе кивнула, отложила ватку, которой она протирала испачканные краской пальцы и с
