Трудно сказать, насколько продуманы были пророком взаимосвязи материальных и духовных субстанций, но их резкое различие он понимал. «Весь мир рассматривался, – пишет исследователь и переводчик Авесты И. С. Брагинский, – как раздвоенный, разделенный на две сферы: одну – земную, реальную, телесную, другую – потустороннюю, воображаемую, духовную. Такое раздвоение мира пронизывает многие гаты. „О помощи прошу и о поддержке в обоих мирах – телесном и духовном“, – часто повторяется в них этот призыв Заратуштры».
Ахура Мазда выступает как единый (Целостность – одно из его главных качеств), могущественный и всеблагой повелитель и в материальном, и в идеальном мире. Однако он не наделен всемогуществом. У него есть грозный, свирепый, коварный, злокозненный противник – Анхра-Манью, которому служат демоны-дэвы и поклоняются те из людей, кто привержен лжи, подлости, злу. Сам человек делает выбор, сам ответственен за свой выбор в этой жизни и потусторонней. А потому Заратуштра не уговаривает поклоняться Ахура Мазде, а ограничивается постановкой вопросов:
Сие спрашиваю тебя, скажи мне правду, о Ахура! Как будут заложены основы наилучшей жизни? Сие спрашиваю тебя, скажи мне правду, о Ахура! Кто изначально был отцом Арты [Духа Огня] при зарождении его? Кто проложил путь Солнцу и звездам? Кто заставляет Луну прибывать и убывать? Это и многое другое, о Мазда, хочу я узнать! Сие спрашиваю тебя, скажи мне правду, о Ахура! Кто водрузил землю на место и удерживает громады облаков?
…Какой мастер сотворил свет и тьму? Какой мастер сотворил сон и бодрствование, Дабы разумному человеку напомнить о заботах его?…Кто научил сына почитать отца своего? Как овладеть поучениями и словами правды? Будет ли награжден приверженец правой веры?… Как избавиться от приверженцев Лжи? …
По мнению М. Дрездена: «Ответ на эти явно риторические вопросы очевиден: Ахура Мазда является автором всех этих свершений, именно с ним связано происхождение и устройство мира». Но такова лишь часть правды. Страстная мольба Заратуштры свидетельствует прежде всего о его стремлении к истине, жажде познания подлинного, а не мнимого. Здесь звучит и признание своего незнания. И не на все вопросы можно ответить примитивно-бездумно: так бог создал Ахура Мазда. Но как же понимать сотворение света и тьмы? Неужели всемогущий Творец сознательно устроил мир таким, чтобы в нем присутствовали свет и тьма, добро и зло?! Тогда его противник превращается в нечто искусственное, игрушечное, созданное для забавы, как бы на потеху верховному божеству (и на горе людям!). Нет, на многие из задаваемых вопросов у Заратуштры определенного ответа нет. Он – искатель истины!
Подчеркнем еще раз: Заратуштра в этом гимне задает вопросы, а не дает ответы. И обращены вопросы не только к Ахуре, но и к слушателям, и далеко не все вопросы имеют однозначный ответ. Просто ли объяснить: «Как будут заложены основы наилучшей жизни?»
И все-таки учение Зороастра исходит из главенства, господства в мире сил Добра, Света. (С грубо- физических позиций это совершенно верно: тьма есть отсутствие света, а не какая-то материальная субстанция, ему противодействующая.) В мифологической древности был светлый и безгрешный мир Ахура Мазды, затем последовал космический период борьбы добра и зла, но в конце концов суждено победить добру, и Бог устроит суд над всеми душами.
АНХРА-МАНЬЮ (АНГРО-МАЙНЬЮ, АХРИМАН)
В душе человеческой и в окружающем мире остается место для сил зла, тьмы, разрушения. Их возглавляет Анхра-Манью, а с ним вместе Дух Лжи (Друдж), Злая Мысль (Ака-Мана), Дух Воровства, Грабежа (Айшма, он же Асмодей) и орда злых нечистых духов, о которых сказано: «Вы, дэвы, – порождение злой мысли посредством злого слова вы лишили людей блага». Так светлой троице Добра противостоит темная триада Зла: злая мысль, злое слово (Друдж), злое дело (Айшма).
Заратуштра утверждает решительное и непримиримое противостояние двух природных и духовных стихий:
Провозгласить я хочу об обоих духах изначальных, Из которых Благодетельный говорил Лживому так: «Ни мысли наши, ни заветы, ни намерения, Ни решения, ни изречения, ни действия, Ни совесть наша, ни души наши несовместны».
Так повелось со времен незапамятных: «Два духа, два близнеца вначале провозгласили от себя чистое и нечистое мыслей, речей и поступков. Благомудрые знают разницу между провозгласителями, не знают ее зломудрые; суд благомыслящих безошибочен и верен как о том, так и о другом Духе.
В первый раз, когда они пошли создавать и жизнь, и отсутствие жизни, и все, чем стоит наконец мир – где дурное, там виден был и Нечистый, Дух же Благой всегда пребывал неразлучен со святостью…
Между избирателями не избрали Правды сонмы дэвов и кто ими обманут. Лишь только Нечистый Дух решил свой выбор, он прибегнул к сомнению, и – к Айшме [Грабежу] немедленно столпились все желавшие безобразия этому миру…»
Здесь речь идет о сотворении злого и доброго, с одной стороны, и о свободе выбора между ними – с другой. Даже дэвы, оказывается, имели возможность выбора, а сомневавшиеся оказались на стороне лжи и зла. Ибо в таких вопросах тот, кто усомнится в достоинствах Света, Истины, Добра, тому суждено служить лживым дэвам. Другими словами, всем и каждому приходится выбирать между Чистым и Нечистым в душе своей. И выбор этот приходится делать не раз.
Вот и сам Заратуштра не избежал вторжения дэвов к нему. Анхра-Манью приказал демону Лжи: «Друдж! Ступай, умори праведного Заратуштру!» Однако устоял пророк. Тогда злокачественный, как назван он в Авесте, Анхра-Манью стал соблазнять его: «Отрекись от Доброй Веры и обретешь счастье». На что пророк ответил ему: «Не отрекусь от Доброй Веры, ни если бы даже и кости, и жизнь, и душа пошли врознь».
Несмотря на столь реалистичный разговор, для изгнания злокозненных демонов-дэвов Заратуштра использует оружие духовное – слово. Можно предположить, что Анхра-Манью гнездится и укореняется в душе человеческой, а не где-то вне ее. От этой нечисти можно избавиться благодаря напряжению воли, мысли, благодаря добрым словам и делам. Конечно, Заратуштра имеет в виду прежде всего молитву. Кроме того, использует он и дурманный напиток хаому (обожествленный, но тем не менее наркотический напиток).
Не всегда ясно, как соотносятся Анхра-Манью и его свита с природными объектами. В наиболее древних текстах об этом практически ничего не сказано. Возможно, сам Заратуштра предпочитал размышлять прежде всего о духовных явлениях, душе человеческой и общественной жизни.
В сравнительно позднем разделе Авесты, условно называемом «Географической поэмой», рассказывается о сотворении (и строении) земного пространства, различных стран. Таких стран шестнадцать, но об их соответствии с какими-то реальными государствами или местностями остается только догадываться. У каждой из этих стран есть нечто прекрасное, наилучшее, сотворенное Ахура Маздой, но имеется и дурное, «многопагубное». Не всегда достаточно точно указано, в чем же заключается недоброе начало этих стран. Где-то – шатание умов, где-то – злые правители или колдуны, избыток жары или холода.
Одним из худших зол, созданных Анхра-Манью, называется зима. Упоминается, между прочим, и зима, длящаяся более полугода. Следовательно, географические познания составителей текста были достаточно широки. И если это не память арийских племен о своей европейской прародине, то результат общения с народами, проживающими в северных районах Европы.
Кстати сказать, привычный нам, русским, образ Змея-Горыныча сопоставим с одним из творений Анхра-Манью – трехглавым драконом Ажи-Дахака. В отличие от русских сказок этот дракон у Заратуштры не имел конкретного материального воплощения. А в более позднее время склонность людей к зримым, а не только к мнимым образам привела к тому, что под Даха-кой стали подразумевать одного из «нечестивых» царей.
Является ли в Авесте зло – Анхра-Манью – столь же могучим, как добро – Ахура Мазда? Безусловно, нет. Ведь сам пророк Заратуштра выступает против зла и лжи, вовсе не стараясь соблюдать нейтралитет. Он безоговорочно сделал свой выбор. Он не старается – по крайней мере явно – склонить слушателя к
