анекдотах и частушках. А Никита Сергеевич хвастливо заявлял: «Вот ведь какую я жизнь создал, каждый может молоть своим языком, что хочет и где хочет, хоть в общей бане, не боясь, что его за это посадят». Но когда ругательное «свободомыслие» достигло критической точки, раздался грозный окрик со стороны КГБ: «Пора, товарищи, пока не поздно, прекратить анекдоты о Никите Сергеевиче».
О повышении цен сообщалось в специальном «Обращении ЦК КПСС и Совета Министров СССР к советскому народу». Как писали тогда газеты, «наши люди одобрительно отзываются о решении партии и правительства, говорят, что это нужное и хорошее мероприятие. Например, слесарь депо станции Курск Токарев во время чтения этого обращения подчеркнул: «Хорошее мероприятие. Зато у нас дешёвый хлеб, сахар, мука, крупа и другие продукты. Это — главное. Что же до увеличения цен на масло и мясо, то это временное явление. Когда их в стране станет больше, цены сразу снизят».
Однако в Комитет госбезопасности стекались и данные о «политически неправильных, обывательского и враждебного характера высказываниях». Так, 2-го июня председатель КГБ Семичастный в «совершенно секретной» записке, сообщая Хрущёву о «смуте» в Новочеркасске, приводит несколько «политически вредных» высказываний москвичей: «Дежурная по перрону Павелецкого вокзала Михайлова говорила: «Неправильно было принято постановление о запрещении иметь в пригородных поселках и в некоторых сёлах скот. Если бы разрешили рабочим и крестьянам иметь скот и разводить его, то этого бы не случилось, мясных продуктов было бы сейчас достаточно». Бригадир механической мастерской Всесоюзного электротехнического института имени Ленина Зонов сказал: «Индивидуальных коров порезали, телят не растят. Откуда же будет мясо? Тут какой-то просчёт». Аппаратчик Московского завода углекислоты Азовский заявил: «Наше правительство раздаёт подарки, кормит других, а сейчас самим есть нечего. Вот теперь за счёт рабочих хотят выйти из создавшегося положения». Заслуженный артист РСФСР Заславский сказал: «Мы от этого мероприятия не умрём, но стыдно перед заграницей. Хоть бы молчали, что мы уже обгоняем Америку. Противно слушать наш громкоговоритель целый день о том, что мы, мы, мы. Всё это беспредельное хвастовство. Разве так было при товарище Сталине?». Преподавательница английского языка Белиловская отметила: «Не знаю, что говорить членам кружка, где я провожу занятия. Всё время в беседах со слушателями я опиралась на нашу чудесную Программу, говорила о непрерывном росте благосостояния трудящихся. Что же я буду говорить теперь? Мне просто перестанут верить». Старший инженер Главмоспромстройматериалы Местечкин заявил: «Всё плохое валят на товарища Сталина, говорят, что его политика развалила сельское хозяйство. Как же тогда при нём цены-то снижались? И неужели за то время, которое прошло после его смерти, нельзя было восстановить сельское хозяйство?». В Тамбове, Челябинске, Донецке имели место случаи распространения листовок и учинения надписей против Советского правительства. В Октябрьском районе Ленинграда было обнаружено 9 плакатов антисоветского содержания».
Хрущёв расправляется с рабочим классом
'2 июня 1962 года
Особая папка
Совершенно секретно
… Нежелательные проявления продолжают иметь место в г. Новочеркасске на Электровозном заводе. Примерно к трем часам ночи 2 июня после вмешательства воинских частей толпу, насчитывавшую к тому времени около четырёх-пяти тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода, и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час. Двадцать два зачинщика были задержаны, но после опросов двадцать из них освобождены, с тем чтобы не вызывать лишних осложнений. Два зачинщика содержатся под стражей в г. Шахты. Спокойная обстановка сохранялась до 7.30.
К 8 часам первая смена, за исключением трёх цехов, приступила к работе, но затем под влиянием дезорганизаторских элементов прекратила её. К 9 часам толпа до 5 тысяч собралась у заводоуправления и около тысячи человек — на территории завода и вновь начали митинговать. В это же время прекратили работу около 400 рабочих завода Нефтемаш. Они покинули предприятие, заявляя, что не могут работать под дулами пушек, а сто человек из них прорвались на территорию завода № 17 и там нашли поддержку среди некоторых рабочих. В 9 часов 50 минут все волынщики (так называли смутьянов-забастовщиков, словечко- то какое придумано было для рабочего класса-гегемона — Л. Б.), около 5000 человек покинули территорию заводов и двинулись в сторону Новочеркасска, просочившись через первый танковый заслон. Впереди основной колонны несут портрет В. И. Ленина и живые цветы…».
На этом запись обрывается. Очевидно, Семичастный с минуты на минуту ждал дальнейшей информации. Но уже видно было, что разум возобладал над эмоциями, и недовольство людей вошло, как нынче говорят, в цивилизованное русло. А дальше события развивались так.
Рабочие шли с красными флагами, пели «Интернационал». Несли лозунги: «Дайте мясо, масло!», «Нам нужны квартиры!», «Хрущёва на мясо!» (накануне рабочие на заводской площади сжигали собранные на заводе портреты Никиты Сергеевича — Л. Б.). Часть демонстрантов направилась к горотделу милиции, требуя освободить арестованных накануне товарищей. Но многие направились к зданию горкома партии, в котором никого из струсивших партократов не оказалось. С его балкона стали выступать ораторы. Каждый из выступавших призывал не выходить на работу, пока не восстановят прежние расценки (общесоюзное повышение цен совпало в Новочеркасске с понижением на одну треть расценок на работу — Л. Б.) и не снизят цены на мясо, масло и молоко. Участники митинга выдвигали требование освободить арестованных, а также пригласить в Новочеркасск членов Президиума ЦК, не ведая о том, что два члена Президиума, тайно откомандированные Хрущёвым для подавления новочеркасского восстания — Микоян и Козлов, — уже тайно прибыли в Новочеркасск и вместо того, чтобы выйти к митингующим, выслушать их и продемонстрировать, что «народ и партия едины», из окна одного из жилых домов трусливо наблюдали за развитием событий и отдавали оттуда распоряжения стянуть на площадь танки. Первые автоматные очереди солдаты дали над головами толпы, по деревьям, с которых стали падать убитые и раненые подростки, наблюдавшие за тем, что происходило на площади.
Об этом вспоминал генерал Александр Лебедь, который сам в то время был в числе тех подростков. Ему тогда удалось соскочить с дерева и удрать, благодаря чему он остался жив.
'Июнь 1962 г.
В результате применения оружия в целях самозащиты (конечно же, конечно же, исключительно «в целях самозащиты», а как же иначе? — Л. Б.) военнослужащими внутренних войск 2 июня на площади и у горотдела милиции было убито 22 и ранено 39 участников беспорядков. Еще два человека убиты вечером 2 июня при невыясненных обстоятельствах».
Погибших хоронили тайно…
А в августе состоялись выездные заседания Верховного суда РСФСР над «зачинщиками массовых беспорядков». Из 14 подсудимых 7 были приговорены к смертной казни и расстреляны. Осуждены были в общей сложности 105 человек.
Впервые в истории Советского государства на скамье подсудимых оказался рабочий класс.
