чтобы осмотреть место, и увидел, как какая-то бабенка прошмыгнула внутрь. Что бы вы сделали на моем месте?
Фрэнк не отвечал.
– Послушайте, Сет, можете злиться на меня, но говорю вам, как другу: эта женщина – наш козырной туз. С ее помощью мы можем поймать этого парня.
Выражение лица Фрэнка смягчилось, его гнев постепенно стихал.
– О чем вы говорите?
– Это его дочь. Его чертова дочь. Более того, его единственный ребенок. Лютер Уитни – трижды судимый, он – преступник, чьи навыки улучшаются с годами. Его жена в конце концов развелась с ним, правильно? Не могла больше терпеть. Затем, когда ее жизнь начала налаживаться, она умерла от рака груди.
Он замолчал.
Сет Фрэнк теперь внимательно слушал.
– Продолжайте.
– Кейт Уитни была потрясена смертью матери. Вызванной, по ее мнению, предательством отца. Настолько потрясена, что окончательно порвала с ним все отношения. Более того, она поступила в юридический колледж и затем стала работать в прокуратуре штата, где завоевала репутацию безжалостного прокурора, и в особенности не знала снисхождения к преступникам, судимым за присвоение чужой собственности: кражу со взломом, ограбление, воровство. За подобные поступки она требует максимальные сроки. И обычно добивается успеха.
– Откуда, черт возьми, у вас вся эта информация?
– Несколько звонков нужным людям. Людям нравится говорить о несчастьях других, это создает у них иллюзию, что их собственная жизнь лучше, чем есть на самом деле.
– Ну и какой нам толк от всех этих семейных неурядиц?
– Сет, оцените открывающиеся перед вами возможности. Эта девочка люто ненавидит своего старика.
– Итак, вы хотите выйти на него с ее помощью. Но если они так отчуждены, что мы можем сделать?
– В этом-то и фокус. По всем сведениям, ненависть исходит от нее. Не от него. Он любит ее. Любит больше всего на свете. У него в спальне целый иконостас из ее фотографий. Говорю вам: парень вполне созрел для нас.
– Если она готова к сотрудничеству, что, однако, весьма сомнительно, то как она может связаться с ним? Он же не идиот, чтобы сшиваться дома у телефона.
– Нет, но, готов поклясться, он проверяет оставляемые ему сообщения. Видели бы вы этот дом! Этот парень очень аккуратен, все на своем месте, счета, надо думать, он оплачивает заранее. И понятия не имеет, что мы сидим у него на хвосте. Во всяком случае, пока. Вероятно, он ежедневно проверяет автоответчик. На всякий случай.
– Значит, она оставляет ему сообщение, организует встречу и мы его накрываем?
Бертон поднялся, вынул из пачки две сигареты и одну предложил Фрэнку. Они закурили.
– Лично я именно так представляю себе его поимку, Сет. Если у вас, конечно, нет лучшего плана.
– Но ведь нам еще надо ее уговорить. Судя по тому, что вы сказали, она не очень-то склонна к сотрудничеству.
– Думаю, что с ней надо поговорить вам. Без меня. Может, я слишком надавил на нее. Со мной часто такое случается.
– Я сделаю это завтра же утром.
Фрэнк надел шляпу и пальто, а потом остановился.
– Знаете, я вовсе не хотел наезжать на вас, Билл.
Бертон ухмыльнулся.
– Конечно, хотели. Я бы на вашем месте поступил точно так же.
– Спасибо за помощь.
– Всегда к вашим услугам.
Сет направился к двери.
– Эй, Сет, могу я попросить вас о небольшом одолжении для бывшего полицейского со стажем?
– То есть?
– Позвольте мне присутствовать на задержании. Хотел бы я видеть его лицо, когда молот опустится на наковальню.
– Договорились. Я позвоню вам после разговора с ней. Я еду домой к семье. Советую вам поступить так же, Билл.
– Докурю и последую за вами.
Фрэнк вышел. Бертон сел, медленно докурил сигарету, допил остатки кофе.
Он мог скрыть от Сета Фрэнка имя Уитни. Сказать, что соответствующего отпечатка в ФБР не нашли. Но это было бы слишком опасной игрой. Если бы Фрэнк обнаружил это, пользуясь множеством независимых источников, Бертон был бы покойником. Такой обман нельзя было бы объяснить ничем, кроме правды, а правда исключалась из числа возможных вариантов. Кроме того, Бертону требовалось, чтобы Фрэнк установил личность Уитни. Весь план агента секретной службы был нацелен на то, чтобы Фрэнк выследил и загнал рецидивиста в ловушку. Выследить его, но не допустить ареста.
Бертон поднялся, надел пальто. Лютер Уитни. Неподходящее место, неподходящее время, неподходящие люди. Ну что ж, если только это может быть утешением: он ничего не почувствует. Даже не услышит выстрела. Он умрет, прежде чем нервные окончания успеют передать импульсы в мозг. Во всем этом был элемент случайности. Иногда он тебе на руку, иногда – нет. Если бы он только мог найти способ позволить президенту и главе его администрации выйти сухими из воды, он бы поработал на славу. Но эта задача, похоже, была не по силам даже ему.
Коллин припарковал машину вдали от дома. Ветер лениво нес падающие с деревьев последние разноцветные листья. Он был одет просто: джинсы, хлопчатобумажный пуловер и кожаная куртка. Оружия у него не было. Его волосы еще не просохли после принятого наспех душа. Из-под брюк выглядывали голые лодыжки. Можно было подумать, что он направляется в библиотеку колледжа, чтобы провести вечер за учебниками, или на субботнюю вечеринку после футбольного матча.
Приближаясь к дому, он занервничал. Этот телефонный звонок его удивил. Ее голос звучал, как прежде: без надрыва, без злости. Как бы подтверждая слова Бертона, что она восприняла все довольно спокойно. Но он знал, каким жестким мог быть Бертон, и поэтому беспокоился. Позволить ему прийти в обычное время их свиданий было не лучшим решением Коллина. Но ставки были слишком высоки. Бертон убедил его в этом.
На его стук дверь отворилась, и он вошел. Когда он обернулся, дверь закрылась и она предстала перед ним, улыбаясь. Одетая в прозрачное белое нижнее белье, коротковатое и тесноватое в нужных местах. Она привстала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Затем взяла за руку и повела в спальню.
Она дала ему знак лечь на кровать. Стоя перед ним, она расстегнула застежку тонкого бюстгальтера и сбросила его на пол. Затем сняла трусики. Он попытался привстать, но она мягко толкнула его обратно на кровать.
Она медленно села на него, ероша пальцами его волосы. Она опустила руку к его паху и через джинсы провела по нему кончиком ногтя. Он едва не вскрикнул: брюки стали до боли тесны ему. Он опять попытался коснуться ее, но она удержала его. Она расстегнула его ремень и, сняв джинсы, бросила их на пол. Затем она освободила его изнывающую от желания плоть. Она спрятала его член между ногами, слегка сжав его бедрами.
Она впилась губами в его губы, потом горячо зашептала ему на ухо:
– Тим, ты хочешь меня, правда? Ты безумно хочешь меня, да?
Он застонал и сжал ладонями ее ягодицы, но она быстро отвела его руки в стороны.
– Хочешь ведь?
– Да.
– И я той ночью так же хотела тебя. А появился он.
