По настоянию Стоуна члены «Верблюжьего клуба» рассыпались по всей церкви, чтобы наблюдать за разными группами людей. Хотя было понятно, что те, кто его похитил, осведомлены о его связи с остальными, Стоун не хотел напоминать им – если они, конечно, здесь, – что у него имеются три друга.
Стоун сидел в задней части церкви, и его опытный взгляд привычно сканировал все пространство перед ним, пока не остановился на женщине, что сидела сбоку невдалеке. Когда она повернулась и отбросила с лица прядь волос, Стоун впился в нее взглядом. Его подготовка и опыт дали ему отличные навыки запоминания лиц, и он сразу понял, что уже видел этот профиль, хотя женщина, на которую он смотрел, сейчас выглядела гораздо старше.
После окончания службы члены «Верблюжьего клуба» вышли из церкви вместе, шагая позади Бина и его жены. Бин что-то шепнул жене, прежде чем обернуться и заговорить с Калебом.
– Грустный день, – сказал он.
– Да уж, – выдавил Калеб. Он смотрел на миссис Бин.
– Ох, – спохватился Бин, – это моя жена Мэрилин. А это… э-э…
– Калеб Шоу. Я работал с Джонатаном в библиотеке.
Он представил ей и остальных членов «Верблюжьего клуба». Бин оглянулся на церковь, откуда служащие уже выносили гроб.
– И кто бы только мог подумать! Он таким здоровяком всегда казался!
– Многие выглядят здоровяками прямо накануне смерти, – рассеянно отозвался Стоун. Он не сводил взгляда с женщины, которую заметил ранее. На ней были черная шляпка, темные очки, длинная черная юбка и сапоги. Высокая и стройная, она резко выделялась среди остальной публики.
Бин попытался проследить за взглядом Стоуна, но тот отвернулся, прежде чем Бин успел засечь, куда он смотрит.
– Надеюсь, они уверены в причине его смерти, – заметил Бин. Потом быстро добавил: – Я хочу сказать, что иногда возможны ошибки…
– Думаю, если они и ошиблись, мы об этом со временем узнаем. Пресса обычно вытаскивает подобные факты на свет божий.
– Да уж, журналисты мастера по этой части, – с неудовольствием заметил Бин.
– Мой муж многое знает о внезапных смертях! – выпалила вдруг Мэрилин Бин. А когда все уставились на нее, поспешно добавила: – Я имею в виду продукцию, которую выпускает его компания.
Бин улыбнулся Калебу и остальным и сказал:
– Извините нас. – И, твердо взяв жену под руку, повел ее прочь. Стоуну показалось, что в глазах женщины мелькнула веселая искорка.
Робин некоторое время смотрел им вслед.
– Я теперь смотрю на этого парня и представляю его с женскими трусами на убогом члене, развевающимися как флаг. Мне пришлось себе кулак в рот засунуть, чтоб не расхохотаться во время службы в церкви.
– Очень мило с его стороны, что он сюда пришел, – съязвил Стоун. – Он же просто знакомый.
– А его мадам весьма непростая штучка, – добавил Калеб.
– Да, она производит впечатление достаточно умной, чтобы все знать об изменах мужа, – сказал Стоун. – Не верится мне, что у них любовь.
– И все же они вместе, – ехидно добавил Милтон.
– Из любви к деньгам, власти и положению в обществе, – скривился Калеб.
– Что ж, я бы не возражал против такого хотя бы в одном из моих браков, – отпарировал Робин. – Любовь у меня была, хотя и недолго, но ничего другого точно не было.
Стоун снова уставился на леди в черном.
– Вон та женщина, она тебе не кажется знакомой?
– Да их разве поймешь? – сказал Калеб. – Она же в шляпке и в темных очках.
Стоун достал фото.
– Думаю, это та самая.
Они столпились вокруг него, рассматривая фотографию, потом Калеб и Милтон стали пялиться на женщину, указывая на нее пальцами.
– Может, вы оба будете вести себя поскромнее? – прошипел Стоун.
Похоронная процессия наконец добралась до кладбища. После окончания службы над могилой все побрели к своим машинам. Дама в черном припала к гробу, пока двое могильщиков в джинсах и синих рубашках ждали в сторонке. Стоун оглянулся по сторонам и заметил, что Бин и его жена уже уселись в свой лимузин. Он осторожно осмотрелся вокруг, выискивая тех, для кого применение пыток водой – обычное дело. Таких людей легко можно вычислить, если знаешь, кого именно ищешь, а Стоун это знал. Однако все его наблюдения ничего не дали.
Он махнул остальным, чтобы следовали за ним, и направился к женщине в черном. Она все еще стояла, положив ладонь на гроб розового дерева, и, кажется, что-то бормотала – видимо, молитву.
Они дождались, пока она отойдет от гроба. И когда она повернулась к ним, Стоун сказал:
– Джонатан умер в расцвете сил. Очень грустно.
Глядя на него сквозь темные очки, она спросила:
– Откуда вы его знаете?
– Я работал с ним в библиотеке, – ответил Калеб. – Он был моим шефом. Нам его будет очень не хватать.
Женщина кивнула:
– Да, наверное.
– А вы откуда его знали? – небрежно спросил Стоун.
– Это было очень давно, – туманно ответила она.
– Давняя дружба – редкое явление в наше время.
– Это уж точно. Извините. – Она прошла мимо них, направляясь к выходу.
– И вот что любопытно, – громко произнес Стоун, чтобы она услышала. – Медики так и не сумели выяснить причину его смерти. – Замечание произвело надлежащий эффект. Женщина остановилась и обернулась.
– В газете было написано, что это сердечный приступ.
Калеб помотал головой:
– Он умер оттого, что сердце остановилось, но приступа у него не было. Газетчики поспешили с выводами, я так думаю.
Она сделала несколько шагов к нему:
– Я не знаю, кто вы.
– Калеб Шоу. Я работаю в читальном зале отдела редких книг библиотеки конгресса. А это мой друг…
Стоун протянул ей руку:
– Сэм Биллингс. Рад с вами познакомиться. – Он мотнул головой в сторону двух остальных членов «Верблюжьего клуба»: – Тот, что покрупнее, – Робин, а другой – Милтон. А вас как зовут?
Но она не обращала никакого внимания на Стоуна, а смотрела только на Калеба.
– Если вы работаете в библиотеке, то, наверное, любите книги, как любил их Джонатан.
Калеб просветлел лицом, как только разговор зашел о его любимом деле.
– О, конечно! Дело еще и в том, что Джонатан в своем завещании назначил меня своим литературным поверенным. И я сейчас как раз занимаюсь инвентаризацией его коллекции. Ее нужно оценить, а потом продать. Деньги пойдут на благотворительность.
Тут он замолчал: Стоун сделал ему знак заткнуться.
– Это вполне в духе Джонатана, – заметила она. – Его родители, я полагаю, уже умерли?
– О да. Отец уже много лет как умер. А мать – два года назад. Джонатан унаследовал их дом.
Стоуну показалось, что женщине потребовались немалые усилия, чтобы не улыбнуться при последнем сообщении. Что этот адвокат говорил Калебу? Кажется, что брак был расторгнут. И видимо, не женой, а мужем, но по настоянию его родителей…
– Я бы хотела взглянуть на его дом, – сказала она Калебу. – И на его коллекцию. Наверное, она
