крайней мере, так мне запомнилось. Я помогал собрать гостей из других помещений, и они все пошли сюда, и конгрессмен Брэдли тоже.
– Вы запомнили, кто это был? Он из аппарата Брэдли?
– Тут так много народу было, я и не помню, чтоб кто-то называл его по имени.
– Значит, это был мужчина? – Том кивнул. Стоун достал копии фотографий сотрудников аппарата Брэдли: – Узнаете кого-нибудь? Как насчет вот этого? – И он указал на фото Денниса Уоррена. – Он был руководителем аппарата Брэдли. Было бы логично, если б тост принадлежал ему.
– Нет, не он.
– А этот? – Стоун показал фото Альберта Трента. – Он тоже занимал высокое положение в штате Брэдли.
– Не-а. – Официант пробежал глазами по всем фотографиям и наконец остановился на одной. – Вот этот. Теперь я вспомнил. Очень деловой.
Стоун посмотрел на фото Майкла Эйври, который был сотрудником Брэдли в Комиссии по разведке.
Когда они выходили из клуба «Федералист», Милтон спросил:
– Что теперь?
– Теперь побеседуем с людьми, которые работали с Брэдли.
– Но не с Эйври? Это может его спугнуть.
– Нет, с Трентом или Уорреном.
– Но мы же не можем им соврать, что ведем расследование по поручению семьи Брэдли; они, наверное, тут же поймут, что это неправда.
– Нет, мы скажем им правду.
– Что?!
– Мы скажем им, что расследуем обстоятельства смерти Джонатана де Хейвна.
Деннис Уоррен был дома, когда Стоун ему позвонил, найдя его фамилию в телефонном справочнике. Он сразу согласился на встречу. По телефону он сообщил, что хотя и слышал о смерти де Хейвна, лично знаком с ним не был. И добавил:
– У меня даже читательского билета нет. Стыдно признаться, но это так.
Милтон и Стоун доехали подземкой до дома Уоррена в Фоллз-Черч, штат Виргиния. Это было скромное жилище в старом районе. С первого взгляда становилось понятно, что Уоррен не любитель свежего воздуха и вообще не любит возиться с хозяйством. Газон перед домом зарос высокой травой, дом нуждался в ремонте.
Внутри, однако, было уютно и удобно. И, несмотря на признание Уоррена, что у него нет читательского билета, полки были заставлены книгами. Валявшиеся повсюду теннисные туфли, спортивные куртки и всякие молодежные прибамбасы указывали на то, что у него есть дети.
Уоррен оказался высоким плотным человеком с редеющими каштановыми волосами и широким лицом, изрытым оспинами. Его бледная прозрачная кожа свидетельствовала о многих годах службы на благо страны под светом люминесцентных ламп. Он провел их через холл в гостиную.
– Не обращайте внимания на беспорядок. Трое сыновей, от четырнадцати до восемнадцати. Никакой жизни, и дом словно тебе не принадлежит. Я вполне способен выдержать длительное заседание да еще представить Комитету начальников штабов или министру обороны комплексный геополитический анализ разведывательных стратегий, но, кажется, совершенно не в состоянии заставить собственных детей регулярно мыться или питаться чем-нибудь, кроме чизбургеров.
– Мы знаем, что вы были в штате Комиссии по разведке, – начал Стоун.
– Точно. Я перешел вместе с Брэдли в конгресс, когда он стал спикером. А теперь вот безработный.
– Потому что его убили? – уточнил Милтон.
Уоррен кивнул.
– Я работал с полной отдачей, и это было здорово – работать с ним. Он был великий человек! Такой, какой нам сейчас и нужен: надежный как скала и честный.
– А вы не могли остаться в Комиссии по разведке? – спросил Стоун.
– Да нет, такого выбора у меня не было. Брэдли хотел, чтобы я перешел вместе с ним, вот я и перебрался в конгресс. Спикер палаты только один. И шеф его аппарата тоже только один. Дел полно, и каждый тебе звонит и перезванивает. Плюс к этому у нового главы Комиссии по разведке был свой штат, и он хотел всех их пристроить. На Холме это обычное явление. Ты накрепко привязан к хвосту собственного шефа. И когда этот хвост идет на повышение или понижение… вот так и получилось, что я сижу дома посреди рабочего дня. Хорошо еще, что у меня жена адвокат, а то мы оказались бы в финансовой пропасти. Сказать по правде, у меня еще до сих пор не прошел шок от того, что тогда случилось. И новую работу я еще и искать не начинал. – Он помолчал, внимательно их разглядывая. – Но вы сказали, что расследуете смерть того парня, де Хейвна, да? Какое это имеет отношение к Брэдли?
– Может, никакого, а может, и весьма значительное, – туманно ответил Стоун. – А вы слышали про смерть Корнелиуса Бина?
– Да кто не слышал? Ужасная трагедия для его жены, верно?
– Да, наверное… Де Хейвн жил по соседству с Бином, и киллер стрелял в Бина из дома де Хейвна.
– Черт, этого я не знал! Но все равно пока не вижу связи с конгрессменом Брэдли.
– Если откровенно, я как раз пытаюсь выявить такую связь, – признался Стоун. – Вы в тот вечер были в клубе «Федералист»?
Уоррен кивнул.
– Предполагалось, что это будет праздником для старика, а превратилось в кошмар.
– Вы своими глазами видели, что там произошло? – спросил Милтон.
– Да, я имел такое «удовольствие». Я стоял рядом с Майком, Майком Эйври. Сенатор Пирс как раз закончил свой замечательный тост, и тут бах! – выстрел. Все так быстро произошло… Я только поднес к губам бокал с шампанским. И тут меня всего кровью забрызгало. Ужасно! Меня даже затошнило. Да и не только меня.
– Вы хорошо знаете Эйври?
– Конечно, мы ж десять лет вместе работали, день и ночь.
– А где он сейчас?
– Перешел вместе со мной, когда Брэдли стал спикером. И теперь тоже без работы.
– Насколько нам известно, именно он собирал всех в зал на общий тост.
– И я тоже. Мы вместе помогали.
– Кому?
– Альберту. Альберту Тренту. Это он предложил тост. Альберт всегда занимается подобными вещами. Я по сравнению с ним всего лишь жалкий приготовишка с недоразвитыми навыками поведения в обществе.
– Альберт Трент? Он организовывал мероприятие?
– Не знаю. Но точно он собирал народ в этот зал.
– Он теперь тоже безработный?
– О нет. Альберт так и остался в Комиссии по разведке.
– Но вы же сказали, что все последовали за своим конгрессменом? – удивился Стоун.
– Обычно так оно и бывает, да. Но Альберт не захотел уходить из комиссии. Брэдли это не понравилось, точно могу вам сказать. Трент сумел как-то договориться с новым председателем комиссии и стал его приближенным. Альберт вообще умеет быть незаменимым. А в офисе спикера всегда полно дел, так что отсутствие Альберта поставило нас в затруднительное положение. Я вам ничего нового не открываю: это всем известно.
– Но Брэдли все же позволил ему там остаться?
Уоррен улыбнулся:
– Вы, по-видимому, совсем не знали Роберта Брэдли. Как я уже сказал, он был человек необыкновенно
