блокировочной системой, которая позволяла открывать дверь только ему. Финн отпер сейф и достал из него небольшой ящик, также снабженный механическим и комбинационным замками. Открыв крышку, он вынул папку с бумагами и перенес ее на верстак. Досье содержало фотографии и различные отчеты, которые всякий раз вызывали в нем приступ почти неконтролируемой ярости. Он прочитал вслух: «Подозреваемый в предательстве Рейфилд Соломон совершает самоубийство в Южной Америке».
Вспоминая, как опозорили отца, Финн и сегодня испытывал ярость, однако на сей раз она была иной, а все благодаря вопросу маленькой девочки: «Папа, ты кого-нибудь убивал?»
Он убрал досье на место, запер дверь и погасил свет. Однако в дом не вернулся, а пошел на улицу и пробыл там до полуночи. К моменту его возвращения все уже утихомирились и глубоко спали. Жена давно успела привыкнуть к его ночным прогулкам вокруг квартала. Он скользнул в комнату Сузи, присел рядом на кровать и молча смотрел, как у нее вздымается и опускается грудь, пока она прижимает к себе одного из «ангелов-хранителей».
С приходом рассвета Финн покинул комнату дочери, принял душ, побрился и морально подготовился к походу в школу, чтобы рассказывать там, что такое солдат.
Пока он шел по коридору к тому помещению, где сидела его дочь-третьеклассница, в ментальной стене, что отделяла Гарри Финна от профессионального убийцы, появилась крошечная трещинка. Вряд ли он сам это почувствовал. Гарри открыл дверь и чуть не упал под напором восторженной дочери, бросившейся к нему через всю комнату.
— Это мой папа! — гордо объявила она одноклассникам. — И он тюлень, а вовсе не морж. И еще он очень хороший человек.
«Ой ли?» — подумал Гарри Финн.
Глава 39
Стоун вкратце пересказал Аннабель свой разговор с ее отцом и добавил:
— Боюсь, он одной ногой стоит в могиле.
— Рада слышать.
— И, сдается мне, испытывает искренние угрызения совести за то, что случилось с вашей матушкой.
— Вот уж сомневаюсь!
— Хотите, мы за ним проследим?
— Меня тянет его убить.
— Ладно, что теперь? Очередная шпионская вылазка в город?
— Нет, лучше просто вернуться в гостиницу. Мне надо выпить.
Стоун высадил ее возле пансионата, а сам поехал назад. Он катил по немногочисленным улочкам городка, пока не увидел знакомый пикап, припаркованный возле тротуара. По-видимому, отца и дочь осенила одна и та же идея. Стоун вылез из машины и зашел внутрь.
В баре было грязно и темно, за стойкой сидел только один посетитель с кувшином пива. Стоун пристроился возле Пэдди, который едва удосужился поднять на него глаза.
— Похоже, после кладбищ разыгрывается жажда.
Пэдди бросил в его сторону косой взгляд и отхлебнул пива. Его веки были полуприкрыты, кожа в сумрачном баре казалась еще более серой, чем на дневном свете.
— Никогда не выискивал повода принять пинту-другую, — буркнул он слегка заплетающимся языком.
— Меня зовут Оливер, — сказал Стоун, протягивая ладонь.
Пэдди не стал пожимать руку, а вместо этого подозрительно уставился на Стоуна.
— Один раз пообщаться с незнакомцем — нет проблем. Но когда это происходит дважды в течение часа, поневоле начнешь задумываться.
— Городишко не очень и велик.
— Но в нем достаточно места, чтобы тебе не дышали через плечо.
— Могу подвинуться.
Пэдди пару долгих секунд прожигал его взглядом, затем махнул рукой:
— Ладно, не важно. Чего пьете? Я угощаю.
— Да не надо.
— Вот именно. Угостить выпивкой — вовсе не обязанность, а привилегия. Так что советую не отказываться. Я ирландец. За такие вещи могу и глотку перерезать.
Через пару часов они сообща покинули бар.
— Ты нормальный мужик, — лепетал Пэдди, повиснув на Стоуне. — Дру… дружбан.
— Рад это слышать. Кстати, не думаю, что тебе в таком состоянии следует садиться за руль. Назови мне адресок, и я тебя туда подброшу.
Пэдди заснул в машине Стоуна. Оно и к лучшему, поскольку Оливер вез его на встречу с дочерью.
Аннабель добрый час смотрела на бутылку с джином, но так и не выпила ни капли. Она вообще потребляла алкоголь лишь в том случае, когда этого требовала текущая афера. Ей хватало воспоминаний о пьяном отце и его невероятно глупых словах и поступках.
Стук в дверь заставил ее очнуться.
— Чего надо?
— Это Оливер.
— Не заперто.
Дверь распахнулась. Аннабель не поднимала взгляд, пока не поняла, что слышит шарканье четырех, а не двух ног.
— Вы что надумали?! — вскрикнула она.
Стоун тем временем сбросил обмякшего Пэдди на диван.
Впрочем, звук голоса дочери явно подействовал не хуже мощного отрезвляющего. Пэдди самостоятельно приподнялся:
— Аннабель?
Та отреагировала столь стремительно, что Стоун не успел ее остановить. Она прыгнула на Пэдди, пленом угодила ему в живот, и отец с дочерью повалились на пол. Аннабель пришпилила старика к половицам и принялась хлестать по лицу.
Стоун насилу ее оттащил и прижал к стене. Аннабель бесновалась и пыталась достать отца то рукой, то ногой.
Когда выяснилось, что она не желает успокаиваться, Стоун дал ей пощечину. Аннабель ошеломленно замерла, после чего перевела взгляд на отца. Лицо Пэдди белело на глазах, затем его вырвало.
Секундой позже она оттолкнула Стоуна и вылетела из комнаты.
Часа через два Пэдди разлепил веки и осмотрелся. Потом сел — и сразу же ощутил на плече тяжелую руку Стоуна.
— Поспокойней. У тебя был серьезный шок.
— Анни? Анни? — завертел головой Пэдди, озираясь по сторонам.
— Вернется еще, — заверил его Стоун. — Ей надо было… э-э… отлучиться.
Он уже успел прибрать рвоту Пэдди и теперь поджидал, когда старик окончательно придет в себя.
— Но это была она, да? Это была Анни? — спросил Пэдди, цепляясь дрожащей рукой за нового друга.
— Да, Анни.
Когда Стоун заслышал на лестнице шаги Аннабель, он на всякий случай занял позицию между ней и отцом. Дверь распахнулась, и женщина встала на пороге — лицо белое, выражение отсутствующее. На
