Финн являлся бывшим пловцом-диверсантом, имел опыт участия в спецоперациях, в том числе боевых. Обладал уникальными лингвистическими навыками благодаря калифорнийской учебке, где он провел существенную часть своей жизни, изучая арабский, после чего овладел и рядом диалектов, которые в школе не преподавали. Текущая работа вынуждала его активно путешествовать, однако он достаточно много времени уделял дому и семье. Например, почти никогда не пропускал важные спортивные и прочие школьные мероприятия — ходил туда ради детей, питая надежду, что потом всегда сможет рассчитывать на их помощь.
Финн закончил паковать бутерброды, зашел в свою «нору», запер дверь и принялся составлять окончательный план покушения на Картера Грея. Из чисто практических соображений он не будет зеркально отражать дело Дана Росса. Впрочем, Гарри Финн не принадлежал к тем людям, которые вечно пытаются засунуть круглую палку в квадратную дырку. Даже киллеры должны быть гибкими; если на то пошло, самыми гибкими специалистами на свете.
Взгляд Финна остановился на снимке троих детей, стоявшем в рамке по центру стола. Рождение и смерть. Один и тот же путь, которым идет каждый человек. На старте ты начинаешь, а в конце дистанции прекращаешь дышать. А вот то, что и как ты делаешь посредине, определяет твою суть. Впрочем, подспудно Гарри Финн чувствовал, что его самого было бы очень нелегко классифицировать. Бывали такие дни, когда он и сам толком не понимал, кем является.
Глава 6
Прокатный автомобиль остановился возле кладбищенских ворот, когда Оливер Стоун еще не успел закончить кое-какую работу. Аннабель Конрой вылезла из машины и прошла сквозь незапертые ворота. Полы ее длинного черного плаща развевались на ветру, открывая взгляду коричневую юбку до колен и высокие сапоги; волосы Аннабель прятались под мягкой широкополой шляпой. Стоун прикрыл дверь в сарай, стоявший рядом с коттеджем, и запер его на висячий замок.
Он сказал:
— Милтон уверяет, что ваша поездка в Бостон увенчалась великим успехом. Не думаю, что в своей жизни мне доводилось слышать слова «гениально», «мастерски» и «безупречно», столь много раз повторенными в адрес одного человека. Надеюсь, в этом описании вы узнали саму себя.
— Из Милтона выйдет отличный аферист. Хотя я не взялась бы рекомендовать такую жизнь людям, чья судьба меня заботит.
— А еще он сказал, что по пути домой вас одолела некая мрачная дума. Случилось чего?
Она глянула на коттедж.
— Не возражаете, если мы поговорим там?
Употребить выражение «спартанская обстановка» к интерьеру жилища Стоуна было бы весьма щедрым жестом. Несколько стульев, парочка обшарпанных столов, книжные полки, прогибающиеся под изданиями на нескольких языках, изрядно тронутый древоточцами секретер, а также крохотная кухонька, спальня и ванная комната — вот, собственно, и всех начинка домика, чья общая площадь едва ли составляла шестьсот квадратных футов.[1]
Они уселись возле пустого камина на самых комфортабельных стульях, то есть на тех, где еще сохранилась мягкая обивка.
— Я приехала сообщить вам, что ухожу. После всего, что случилось, мне кажется, что вы заслуживаете подробного объяснения, — призналась она.
— Аннабель, вы мне ничего не должны. Совсем.
— Не надо так говорить! — отрезала она. — И без того тошно. В общем, просто выслушайте меня.
Он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и принял выжидающий вид.
Из кармана плаща Аннабель извлекла газетную заметку и протянула ее Оливеру:
— Для начала прочтите.
— И кто же этот Энтони Уоллес? — спросил он, ознакомившись с текстом.
— Знакомый. Работали вместе, — туманно ответила она.
— Над какой-нибудь аферой? — уточнил Оливер.
Она рассеянно кивнула.
— Хм. Убито три человека…
Аннабель встала и принялась мерить шагами комнату.
— В том-то и дело. Я просто с ума схожу. Я просила Тони сидеть тихо и не светить деньгами. А он что сделал? Ровно противоположное… И вот теперь три ни в чем не повинных человека мертвы…
Стоун постучал пальцем по бумаге.
— Судя по всему, ваш мистер Уоллес вскоре станет четвертым.
— Да, но как раз его-то невинным назвать никак нельзя. Он с самого начала знал, в какое дело лезет.
— А поконкретнее?
Она помолчала.
— Оливер, вы мне нравитесь, и я вас уважаю, но здесь… как бы это выразиться…
— А, нечто противозаконное?
— И вас это совсем не беспокоит?
— Я в жизни всякое видел.
Она заинтересованно склонила голову набок.
— Видели? Или все же сами делали?
— Кто вас преследует и почему?
— Это вас уж точно не касается.
— Напротив. Если, конечно, вы хотите заручиться моей помощью.
— Мне не требуется помощь. Я просто хотела объяснить, почему должна уехать.
— Вы в самом деле полагаете, что в одиночку вам будет безопасней?
— Скорее, безопасней будет вам, да и всем остальным.
— Я не это спросил.
— Мне уже приходилось попадать в переделки, и я всегда выбиралась из них сама.
— Даже из переделок такого уровня? — Он посмотрел на газетную вырезку. — Похоже, этот тип не шутит.
— Тони просчитался. Крупно. Я такой ошибки делать не собираюсь. Лягу на дно. И как можно дальше отсюда.
— Но вы же не знаете, что мог рассказать Тони… А он владел какой-нибудь информацией, которая способна навести на ваш след?
Аннабель прислонилась к каминной полке.
— Может быть, — сухо ответила она, затем поправилась: — Пожалуй…
— Тем более вам не стоит оставаться в одиночестве. Мы могли бы помочь. Защитить.
— Оливер, я высоко ценю ваше отношение, но вы и понятия не имеете, чем это грозит. Тот тип — подонок из подонков, с кучей денег и чужими мускулами за спиной, да и я совершила кое-что незаконное. Мало того что вы из-за меня подставите свою голову, вы еще и будете укрывать преступницу.
— Мне не впервой. Как в одном случае, так и в другом.
— Так кто же вы на самом деле? — без обиняков спросила она.
— Вы уже знаете все, что вам нужно.
— А я-то думала, что по части вранья со мной никто не сравнится.
— Мы теряем время. Давайте выкладывайте.
Она зябко потерла узкие длинные ладони и тяжело вздохнула.
— Его зовут Джерри Бэггер. Он владеет казино «Помпеи», самым крупным в Атлантик-Сити. Из Вегаса его турнули несколько лет назад, потому что он питает склонность к мокрым делишкам. В буквальном смысле
