потерь сторон — сопоставить данные противников и установить среднюю цифру между их показателями. В этом случае и получается как раз приблизительно численность гарнизона «Беатрис». Согласно данным независимых зарубежных экспертов, безвозвратные потери Легиона в том бою составили от 400 до 550 человек. Как бы там ни было, но таких потерь в одном бою легионеры еще не имели. Достоверные данные относительно потерь вьетнамцев также свидетельствуют, насколько яростным был тот бой — из 2-х тысяч штурмующих 600 были убиты и 1200 тяжело ранены. Утром 14 марта, в половине восьмого, силами танкового и 1-го Иностранного парашютного батальонов французы попытались вернуть «Беатрис». Поскольку их движение отлично было видно с занимаемых противником высот, вьетнамцы обрушили на них всю мощь своего артиллерийского огня, по свидетельству очевидцев, «вогнав атаку в землю». Попавшие под удар батальоны стали перегруппировываться для новой атаки. Но в это время к бункеру полковника Кастри добрался израненный лейтенант Легиона, взятый вьетнамцами в плен и отпущенный ими с посланием, в котором генерал Ле Тронг Тан, командир 312-й дивизии Вьетнама, взявший «Беатрис», предложил на 4 часа прекратить бой, чтобы убрать раненых и убитых. Это была обычная азиатская уловка, на которую клюнуло французское командование — к тому времени вьетнамцы не успели подтянуть на «Беатрис» крупные силы и возвести там новые укрепления вместо уничтоженных легионерских. Возможно, что рвавшиеся в бой легионеры-парашютисты и танкисты смяли бы их и вновь овладели «Беатрис». Но… атаку отложили, а потом и вовсе отказались, когда удостоверились, что вьетнамцы, пользуясь «перемирием», стянули туда свои лучшие части. Убитые во время этой не успевшей начаться атаки так и не были отомщены.[623] Долго еще поэтому в адрес французского командования из уст легионеров высказывались непечатные выражения на немецком и русском языках. Вечером 14 марта вьетнамцы предприняли попытку овладеть позицией «Габриэль», где вместе с гарнизоном приняли участие в обороне остатки тяжелой минометной роты Легиона и гарнизона «Беатрис». Несмотря на яростную оборону и медленное продвижение вьетнамцев из-за понесенных ими потерь, положение «Габриэль», гарнизон которого также лишился своего командира от прямого попадания снаряда в командный бункер, час от часу становилось все тяжелее. Утром 15 марта, в половине шестого, французы предприняли атаку силами танкового батальона и 1-го Иностранного парашютного батальона Легиона на «Габриэль», чтобы спасти ее гарнизон. Хотя танкисты и легионеры были измотаны предыдущей неудачной атакой, на большой скорости, проскочив огонь вьетнамцев, они ворвались на «Габриэль». Однако их контратака не удалась — под прикрытием артиллерии вьетнамцы устояли. После ожесточенного боя, под губительным огнем вражеской артиллерии, легионеры и танкисты вывели к своим остатки гарнизона «Габриэль». Неудачная оборона «Габриэль» и «Беатрис», а также контратака танкистов и легионеров-»пара» обошлась гарнизону Дьен-Бьен-Фу в 1 тысячу убитых, раненных и пленных, в основном легионеров. Вьетнамцам эти бои стоили куда дороже — до 2-х тысяч убитыми и до 4 тысяч раненными. При взятии «Беатрис» и «Габриэль» знаменитые своими победами вьетнамские 308-я и 312-я дивизии потеряли такое количество бойцов, что до конца боев за Дьен-Бьен-Фу не смогли от этого оправиться.[624] Понеся тяжелые потери, вьетнамцы временно приостановили наступление. Несмотря на это, в первой фазе сражения за Дьен-Бьен-Фу они выиграли — почти весь северный сектор обороны базы теперь находился в их руках. Кроме того, лучшие части гарнизона Дьен- Бьен-Фу, к тому же резервные — легионеры и танкисты — также были сильно потрепаны, а некоторые, подобно отрядам «Беатрис» и «Габриэль», вовсе почти прекратили существование. К этому добавилась и другая беда — 17 марта, без всякого боя, вьетнамцы овладели одной из ключевых оборонительных позиций Дьен-Бьен-Фу — Анн-Мари. Это стало одной из важных причин общей неудачи французов. Оборонял ее полк тайцев, в считаные часы распропагандированный коммунистами с помощью листовок и громкоговорителей. Частично его личный состав дезертировал, частично присоединился к вьетнамцам, и лишь небольшая часть, оставшаяся верной французам, вместе со смешанной минометной ротой[625] 3-го Иностранного пехотного полка легионеров отошла на соседнюю позицию «Югетт».[626] «Затишье» продолжалось полмесяца — с 17 по 30 марта. Обе стороны готовились к решающему бою. За это время вьетнамцы прорыли по направлению к позициям французского гарнизона более 100 километров траншей, подбираясь к ним как можно ближе для решающего удара. Этими траншеями они практически окружили французские укрепления в центре Дьен- Бьен-Фу, отрезав, таким образом, их от одного из важнейших опорных пунктов — базы «Изабель». Таким образом, они приготовились к штурму позиций «Элиан», «Доминик» и «Югетт». После боев за «Беатрис» и «Габриэль» стала ясна тактика вьетнамцев: крупными силами наваливаться по очереди на отдельные позиции противника и «затапливать» их волнами пехоты, чему должны были предшествовать массированные артиллерийские удары. Этой тактике, как показала неудавшаяся контратака легионеров- парашютистов и танков на «Габриэль», французское командование ничего существенного противопоставить не могло. Снимать войска с других позиций для выручки подвергшихся атаке фортов было нельзя — сила вьетнамцев была такова, что они могли, увидев передвижение сил противника с одной позиции на другую, захватить ослабленные пункты. В это время начальник гарнизона Дьен-Бьен-Фу полковник Кастри самоизолировался в бункере, не предпринимая практически никаких действий для укрепления обороны базы и предоставив все подчиненным ему командирам. Это крайне негативно отражалось на возможности успешной обороны. Поэтому французское командование направило ему в помощь генерала Коньи. Однако, когда его самолет 17 марта исхитрился выбрать для посадки почти не задетую вьетнамскими снарядами аэродромную полосу, противник открыл по нему такой плотный зенитный и даже артиллерийский огонь, что о посадке не могло быть и речи. Когда Коньи решил спрыгнуть с парашютом, от этой затеи его отговорили, мотивируя это тем, что положение гарнизона тяжелое и что, в случае его пленения, к врагу могут попасть важные военные секреты.[627] Таким образом, пассивность командующего гарнизоном Дьен-Бьен-Фу Кастри также стала не последней причиной последующей неудачи. Видя неспособность его к управлению, по инициативе командира 1-го Иностранного парашютного батальона Легиона, поддержанного легионерами, договорившегося с командирами других частей «пара», начальник парашютистов Дьен-Бьен-Фу полковник Ланглэ отстранил Кастри от командования, в то же время формально оставив его на посту.[628] Таким образом, впервые за всю историю Французского иностранного легиона его офицеры пошли на столь беспрецедентный, но оправданный шаг, равносильный преступлению, как самовольное отстранение высшего лица от командования. К тому времени давно назрела необходимость что-то сделать для нейтрализации вражеских зениток, почти неуязвимых для огня французской артиллерии. Если до 26 марта летчики, сильно рискуя, совершали «полеты милосердия», вызволяя из Дьен-Бьен-Фу раненых, то с этого дня такие операции были прекращены из-за больших потерь. Вьетнамцы настолько близко подошли к взлетной полосе, что насквозь прошивали аэродром даже из пулеметов «ДШК». Но особенную неприятность доставляли гарнизону зенитные части противника, расположенные в 3-х километрах от Дьен-Бьен-Фу, в районе деревень Бан-Бан и Банг-Онг-Пет. Командир парашютного батальона Бижар сразу после отстранения Кастри от командования принялся за дело. Не выходя из своего блиндажа, он за 6 часов разработал на карте комбинированную операцию при участии штурмовой авиации, танков, артиллерии и 4-х батальонов, включая 2 батальона легионеров: 1-й Иностранный парашютный и пехотный. Сразу после разработки плана операции и ознакомления с ним командиров участвовавших в ней частей 28 марта Бижар отдал приказ об ее начале. Сложность операции заключалась в том, что местность, по которой предстояло двигаться, была открытой и не давала возможности подойти совсем неожиданно для врага. Кроме того, надо было быстро нейтрализовать один из лучших вьетнамских полков — 36-й 302-й пехотной дивизии, охранявший зенитки. При разработке операции Бижар отметил, что у вьетнамцев есть большой недостаток, которым он и решил воспользоваться — они не могли быстро переносить массированный огонь артиллерии на разные участки, а следовательно, и накрыть шедшие на уничтожение зениток войска. Операция прошла на удивление очень удачно. Ей предшествовала короткая, но эффективная артиллерийская подготовка ранним утром 28 марта. Вслед за этим вылетевшие из других баз штурмовики «обработали» район расположения зениток и вернулись без потерь. В 6 часов утра в бой пошла пехота при поддержке танков. В тот же день, в половине четвертого вечера, они вернулись, выполнив задание. Противник — вьетнамцы-пехотинцы и зенитчики- китайцы были застигнуты врасплох. Результатом стал захват или уничтожение 17 зенитных пушек и пулеметов «ДШК», уничтожение 350 и взятие в плен 10 вражеских солдат и офицеров. Потери участвовавших в операции войск французов выражались в 20 убитых и 90 раненых, которые были даже не столько из-за короткого боя за деревни и высоты, сколько от артиллерийского огня противника.
Вы читаете Иностранный легион
