его руки мне пришлось пресечь мгновение назад. — Он думает о том, что место, к которому приклеена проволока, соответствует какому-то пункту на внешней поверхности глобуса.
Я почувствовал, что вновь остался в дураках.
Фиб тонкими изящными пальчиками пробежалась по внутренней поверхности полусферы, затем по внешней.
— Примерно здесь, — наманикюренный ноготок уперся в незаметное пятнышко на глобусе.
— Ирак. Ну, естественно, ничего другого и быть не могло.
— Это нужное нам место? — спросила Фиб. — Или же здесь Станнард нашел… — она дотронулась до таинственного свертка.
Бреннан осторожно поднял пакет, не отделяя проволоки.
— Я копал не здесь… — сказал он так тихо, что нам пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова. — По проволоке выходит… да, пятно примерно две мили в диаметре… где-то здесь должны быть более точные координаты.
— Перережьте проволоку и откройте пакет, — предложил я.
Бреннан еще раз внимательно глянул на меня, потом облизал губы и крепче сжал рукоятку ножа:
— Вперед!
Все невольно вздрогнули, когда лезвие рассекло проволоку. Однако ничего не случилось.
— Я так и думал, что он не взорвется, — облегченно вздохнул Помфрет, кивнув на сверток.
— Мне бы вашу уверенность, — сухо заметил я.
Тем временем Бреннан развернул пакет, и коричневая глиняная табличка с отбитым уголком предстала перед нашими взорами.
Широкие сильные руки Холла двигались сейчас с неимоверной точностью, осторожно освобождая табличку от ошметков пластика.
Все затаили дыхание.
— Красотища! — взволнованно сказал Бреннан.
— Такое впечатление, что ее испекли сегодня утром. — Я посмотрел на четкие угловатые иероглифы, выдавленные в глине, — неразрывная связь времен и поколений.
Табличка имела прямоугольную форму, один из углов, как я уже заметил, был отбит. Вытащив из кармана рулетку, Бреннан приступил к измерениям. Длина таблички оказалась тринадцать целых и семь десятых сантиметра, ширина — десять целых и девять десятых, на месте отбитого уголка Бреннан смог без помех смерить толщину таблички — шестнадцать с половиной миллиметров. Закончив, он долго разглядывал этот глиняный черепок, лежащий на его ладони.
— Вы можете прочесть, что там написано? — поинтересовалась Фиб.
— Только отдельные места. Но смотрите… — он указал на иероглиф со зверем и кометой — незабываемый символ Камушкея Бессмертного. — Он стоит в начале текста, а потом — во главе каждого раздела… кстати, замечу, что разделов ровно семь. — Лицо Бреннана приняло победное выражение. — Семь!
— И у последнего отбит угол, — заметил я.
Четко выдавленные на темном фоне письмена в этом месте внезапно обрывались — дальше насмешливо топорщилась лишь торцовая часть таблички.
— Археология… — Я говорил в полной тишине, наступившей после моей последней реплики. — Я тоже немного занимался ею у себя под водой. Что же, идеальных экземпляров не существует, как бы нам этого ни хотелось. Давайте выжмем все возможное из того, что у нас имеется. Джордж, — я повернулся к Помфрету, — мы можем выйти на компьютер? Джонстон Хэйз Марк шесть, если я не ошибаюсь, Холл?
— Ну, это только в случае крайней нужды, а так лучше что-нибудь помощнее, — откликнулся Бреннан.
— Без проблем, — сказал Помфрет и бросился к видеофону.
— Господи, наконец-то хоть что-то происходит. — Фиб Десмонд наклонилась над глиняной табличкой. — Она… она кажется такой маленькой и хрупкой… о, я думаю, вы назвали бы ее архаичной.
— Она на самом деле очень древняя, Фиб.
— Нет, я имела в виду, что это очень старый способ письма. Ведь сейчас мы можем сложить в наперсток целую энциклопедию… а здесь — все это так берет за душу…
— Кому-то же нужно было начать! — По этому поводу у меня имелось собственное мнение. — Кто-то должен был придумать такую вещь, как письменность, а затем воплотить ее в жизнь. И это оказалось великим открытием!
— Порядок. — Помфрет снова был здесь. — Я заказал машинное время в Капитолии. Их компьютер превосходит Джонстон Хэйз так же, как водородная бомба — лук и стрелы.
— Нам бы вполне хватило лука со стрелами для того, чтобы выполнить работу на приличном уровне, Джордж, — улыбнулся Бреннан — Ну, и на том спасибо.
Дни, когда для расшифровки и связного переложения Вавилонской клинописи на английский требовались длительные усилия экспертов и ловкое жонглирование словами в псевдобиблейском стиле, отошли в далекое прошлое. Теперь мы были вправе ожидать стандартного английского перевода через пять минут после того, как табличка окажется перед сканирующим устройством Капитолийского компьютера.
— Прошу вас, — Помфрет показал на видеофон.
Усмехнувшись каким-то глубоко личным воспоминаниям, Холл Бреннан устроился рядом с видеофоном и положил табличку под сканер.
— А как вы думаете?.. — начала Фиб.
— Солнечная система вообще есть место таинственное и удивительное. — Я старался, чтобы в моем голосе не прозвучали слишком уж покровительственные интонации. — И даже старушка Земля иногда озадачивает нас своими чудесами. Почему бы нам просто не подождать, пока Холл с Капитолием во всем разберутся?
Тут зазвонил другой видеофон, и Помфрет, не спуская с нас глаз, пошел отвечать.
На экране видеофона, установленного таким образом, чтобы не было видно второй аппарат, у которого сейчас дожидался ответа Бреннан, появилось серое лицо Бененсона. На нем отражалась обширная гамма чувств — злость, разочарование и откровенный ужас. Как у акванавта, вспомнившего на полпути, что он оставил дома запасной кислородный баллон.
— Какие-нибудь неприятности, Пол? — вежливо поинтересовался Помфрет.
— Неприятности? Откуда я знаю? — Бененсон вытер затылок носовым платком. — Здесь все пошло кувырком. Я сейчас приеду к вам, Джордж. И вообще, я не понимаю, почему вы вдруг смылись с распродажи.
И снова Помфрет удивил меня:
— Я подумал, что вы сами великолепно справитесь с этим делом. — Джордж незаметно подмигнул нам.
Я широко ухмыльнулся в ответ. Помфрет, если не принимать во внимание его сварливый характер, оказался весьма надежным парнем.
— Ну да, я отлично справился сам! — завопил Бененсон, его серые обрюзгшие губы отвисли. — Но там стало происходить что-то невероятное! Какие-то люди бегали совершенно голые и стреляли из пистолетов. Вам, очевидно, никогда не приходилось видеть подобное зрелище!
— Нет… — Помфрет сглотнул.
— И нам тоже, не правда ли?.. — нахмурив брови, обратился я к Фиб.
— Да, но… — начала она, но я прервал ее, резко мотнув головой.
— Мы ждем вас, Пол, — сказал Помфрет и прервал связь. Он повернулся ко мне лицом — громоздкий, краснорожий, но совершенно растерянный человек. — Что же, черт возьми, происходит, Берт?
— Значит, им все-таки пришлось прикрыть аукцион, — я прищелкнул языком. — Простите, Джордж, если это покажется вам бессердечным, но, как и Фиб, я не буду проливать слезы по поводу произошедшего. Если правильно ко всему подходить, можно получить массу удовольствия. Теперь можете сколько угодно обзывать меня бесчувственным обывателем, только помните — я тоже отлично видел труп этой бедной девушки.
— О, я знаю, что вы имеете в виду, — произнесла Фиб на одном дыхании.
