Цвети, душа, пока не сжатыЗной дней отбывшие поля,—Пока не плачет боль утраты,Как зов бездомный журавля…А там, в угрюмый час ущерба,Сквозным скелетом встанет вербаСредь пустоши без рубежа,Где лишь протянется межа,Шурша редеющей щетинойИ раня слух, волнуя кровь —Средь мертвой чащи вновь и вновьЗловещим звоном крик совиныйПри бледном зареве луныПронзит пустынность тишины.
BEШНИЕ СТРУНЫ
Раскрылся к цвету хмурый север,И снова зимний сон далек…То в синий лен, то в красный клеверСвои холмы пpocтop облек,И грудь, дышавшая лишь болью,Дивясь полдневному раздолью,Его лазурь и зной, как мед,В забвеньи детском жадно пьет…Пусть кубок пламени и звонаВ час жизни пенится полнейУ уст, познавших горечь дней,И час ущерба, жребий стона,Преобразится в полноту —Как май, как яблоня в цвету!
ПРИВЕТ ИТАЛИИ
В седых веках шумели воды Тибра —Векам веков их пляску петь и впредьО славе жизни, в духе беспрерывной,Хотя и разной, в пестрой яви дней…Средь бурь, чьи вихри щедро гонит время,Не дрогнула таинственная нить,Связавшая в один великий жребийМеч Цезаря и белый крест Савойский,И средь лавин, что зиждут мир и рушат,Не пресекалась вещая стезяОт Пестума к святым садам Ассизи…Волшебным плугом, видно, к цвету взрытВесь Лациум, раз жертва не скудеет,И оттого незыблем Капитолий,Что мудрый зодчий клал его ступени…И от него, по замыслу его,В святое имя истины вселенскойВоздвиглась в мире, в глубь земли и к звездам,Италия, как некий строгий храм,Что строился и строится от векаТоскующим напевом пастухаСреди безлюдья пущи Апулийской,С душою Данте, думою волхва,Кривой киркой садовника Тосканы
