скорбь — она растрогает самых легкомысленных женщин, перевернет хотя бы их нутро, если у них нет сердца. Разве эта мелодия не говорит о скованном гении?
К великому удивлению Андреа (а Марианна уже привыкла к этому), у Гамбара от волнения перехватило горло, у него вырывались лишь сдавленные, сиплые звуки, похожие на лай охрипшего сторожевого пса. На губах композитора выступила пена. Андреа содрогнулся.
— Появляется жена Магомета (ля минор). Какой великолепный дуэт! Из этой сцены видно, какая сильная воля у Магомета, какой ум и чуткость у его жены. Хадиджа объявляет, что она готова пожертвовать своим счастьем ради дела, которое отнимает у нее любовь ее молодого мужа. Магомет хочет покорить весь мир, его жена угадала это, она помогла мужу, убедив население Мекки, что припадки эпилепсии бывают у него после бесед с ангелами. Теперь слушайте хор первых учеников Магомета; они пришли, чтобы обещать ему свою помощь (до диез минор, sotto voce[22]). Магомет уходит искать архангела Гавриила (речитатив в фа мажор). Жена Магомета призывает учеников пророка встать на его защиту. Тут мелодия то перемежается с раскатами мужских голосов, то хор вторит торжественной, величественной арии Хадиджи (в ля мажор). На сцене появляются Абдулла и Айша, будущая жена Магомета, непорочной девой взошедшая на его ложе; пророк переменил имя ее отца, назвав его Абубекер — отец девственницы. Голоса их, выделяясь на фоне хора, подхватывают арию Хадиджи и сливаются с ней в контрапункте. К ним подходит Омар и его дочь Хафса — вторая девушка, которая тоже станет женой Магомета. Начинается квинтет. Айша — сопрано, Хафса — меццо-сопрано, Абубекер — бас, Омар — баритон. Возвращается боговдохновенный Магомет. Он поет первую свою бравурную арию, которой начинается финальная сцена (в ми мажор). Магомет обещает первым своим приверженцам господство над всем миром. Пророк замечает Айшу и Хафсу, и тут его ария плавно (от соль мажор к си мажор) переходит в любовную песнь, обращенную к двум прекрасным девам. Являются Али, родственник Магомета, и Калед, главный его военачальник (оба исполняют теноровые партии); они возвещают о преследовании, начавшемся против Магомета: правители, судьи, воины, вельможи обрекли пророка на изгнание (речитатив). Магомет взывает к небу, возглашает, что архангел Гавриил — его покровитель, и указывает на взлетающего ввысь голубя. Хор правоверных отвечает кликами преданности (модуляции в си мажор). Появляются воины, судьи, знать. (Даны четыре такта в си мажор; темп марша). Перекличка между двумя враждующими хорами (стретто в ми мажор). Магомет (ария его построена на уменьшенных септимах), убоявшись бури, обращается в бегство. Мрачный, грозный колорит финала подчеркнут единственной светлой арией трех женщин, предсказывающих Магомету победу; некоторые музыкальные фразы этого трио развиваются в третьем акте, в той сцене, где Магомет наслаждается своим величием.
В этот миг на глазах Гамбара выступили слезы; он умолк от волнения, затем, справившись с собой, воскликнул:
— Второй акт! Религия уже основана. Арабы охраняют шатер своего пророка, который беседует с богом (хор в ля минор). Появляется Магомет (молитва в фа минор). Какая блестящая и величественная гармония поддерживает это песнопение; быть может, я тут раздвинул пределы мелодии. Ведь я должен был выразить чудо — великое движение народа, создавшего свою национальную музыку, свою архитектуру, свою поэзию, свои национальные одежды, свои национальные нравы. Слушая мою композицию, вы как будто прогуливаетесь под аркадами Джанералифа, под резными сводами Альгамбры. Фиоритуры арии рисуют прелестные арабески мавританского зодчества и мусульманскую поэзию — галантную и воинственную, которая должна противостоять воинственной и галантной поэзии христианского рыцарства. В оркестре звучат вдруг трубы, возвещая первые победы (прерывистая каденция). Арабы поклоняются пророку (ми бемоль мажор). Появляются Калед, Амру и Али (темп марша). Воинство правоверных взяло города и покорило три Аравии! Какой пышный речитатив! Магомет вознаграждает полководцев и отдает им в жены своих дочерей. Ну тут, — удрученным тоном сказал Гамбара, — пришлось вставить балет, хотя эти мерзкие балеты разрывают нить действия в самых прекрасных музыкальных трагедиях! Но ария Магомета (в си минор) вновь облагораживает оперу великим пророчеством, которое у злополучного вольтеровского героя начинается следующей строкой:
Настала, наконец, Аравии счастливая пора. Эта ария сменяется хором торжествующих арабов (снова счет в двенадцать восьмых).
Толпой выходят племена арабов. В оркестре гремят духовые инструменты. Всеобщее ликование, одни за другими вступают в хор голоса, сливаются вместе. На этом празднестве Магомет провозглашает многоженство. Над славословиями возносится голос женщины, столь преданно служившей пророку, она поет великолепную арию (в си мажор):
Так, значит, я теперь не буду уж тобой любима? Магомет отвечает ей:
Нам должно разлучиться. Ты — женщина, а я — пророк. Могу терпеть я близ себя рабов, Но равных мне терпеть уже нельзя. — Послушайте этот дуэт (в соль диез минор). Сколько в нем отчаяния! Покинутая женщина понимает величие Магомета, которого она сама возвысила, и она так любит его, что готова принести себя в жертву ради его славы; жена поклоняется Магомету, как богу, все готова снести от него, без единого слова осуждения, без ропота. Бедная женщина, первая жертва своей веры и любви! Какая прекрасная тема для финала (в си мажор), скорбные звуки темными узорами вплетаются в ликующий хор, сочетающийся с арией Магомета, в которой он отвергает свою жену как ненужное теперь орудие, но говорит, что никогда ее не забудет! Какие торжествующие звуки, в них сверкают звездами, взлетают ракетами, рассыпаются жемчугом веселые модуляции двух молодых голосов (сопрано и меццо-сопрано) Айши и Хафсы, которых поддерживают голоса Али и его жены, Омара и Абубекера!.. Плачьте! Радуйтесь! Триумф и рыдания! Такова жизнь.
Марианна не могла сдержать слез. Да и Андреа был так взволнован, что глаза его увлажнились. Кухмистера-неаполитанца тоже вдруг взволновали идеи, которые Гамбара выражал хриплым дрожащим голосом. Композитор повернул голову и, взглянув на своих слушателей, улыбнулся...
— Наконец-то вы поняли меня! — воскликнул он.
Никогда у триумфаторов Древнего Рима, торжественно ведомых в Капитолий в пурпурных лучах славы, при восторженных кликах народа, не было в чертах такого выражения, даже когда им возлагали на голову лавровый венок. Лицо музыканта сияло, словно у святого мученика. Никто не решался рассеять его заблуждение. Горькая улыбка тронула губы Марианны. Граф же был потрясен наивностью этого безумца.
— Третий акт! — сказал счастливый композитор, вновь садясь за фортепьяно. — (Андантино соло). Магомет несчастен. Вот он в серале, окруженный женами. Квартет гурий (в ля мажор). Какая роскошь! Поистине, пение счастливых соловьев! (Модуляция — в фа диез минор). Определяется тема (построенная на доминанте ми минор и
