Адриано, работающего рядом с ней. Где-то посередине работы он снял рубашку. И, казалось, куда бы она ни посмотрела, везде натыкалась взглядом на его мощный мускулистый торс.
– Ну, – слабо сказала она через сорок пять минут тяжелой работы, сделанной в молчании, – думаю, можно заканчивать.
Адриано распрямился и посмотрел на нее. Ее волосы взмокли от пота, и она засучила рукава джемпера. Он нарочито медленно надел рубашку, оставив ее расстегнутой.
– Прямо как в старые добрые времена, – протянул он. – Я уже много лет не чистил лошадей.
– Я удивлена, что ты не купил ни одной лошади, – сказала Фиона.
Она обеими руками ухватилась за эту маленькую возможность перевести разговор в нормальное русло.
– Я думал об этом, – ответил Адриано, наблюдая за тем, как тщательно Фиона избегает его взгляда. – Но лошади требуют постоянного внимания и присмотра… – Он пожал плечами. – А у меня слишком непредсказуемое рабочее расписание.
Он пошел вслед за ней и закрыл за собой дверь. Он мог прочитать слово НЕЛОВКОСТЬ, написанное большими буквами по всему ее телу. Ему неожиданно захотелось прижать ее к себе.
Адриано мягко положил руку на ее шею и почувствовал, как она напряглась. Проклятие, там, среди полей, ее ничто не смущало! Наоборот, она была несдержанна, открыта и была полностью в его распоряжении!
– Расслабься, – сказал он ей мягко.
– Расслабиться? Каким образом мне расслабиться, как ты думаешь? – Фиона обернулась, чтобы взглянуть на него глазами, полными смятения.
– С легкостью, – сказал ровно Адриано. – У нас только что было удивительное занятие любовью, и ты должна чувствовать себя очень расслабленной.
– Я должна бежать к ближайшей речке для того, чтобы утопиться, – горько сказала Фиона. – Мы не должны были заниматься любовью. Это было ошибкой, и снова она не повторится!
– Мы обсудим это внутри дома. После того, как оба примем душ и что-нибудь поедим.
– Нечего обсуждать, – тихо произнесла Фиона.
Она отвернулась и крепко обняла себя за плечи.
Адриано подумал, что он даст ей возможность некоторое время носиться со своим чувством сожаления. Он даже позволит ей думать, что это их занятие любовью было свершившимся фактом, который никогда не повторится.
– Разве тебе не надо вернуться в Чикаго? – спросила его Фиона.
– В свое время. Но, совершенно точно, не в этом виде.
Он посмотрел на свою одежду, в которой застряли соломинки. Фиона против своей воли признала, что он прав. Кроме того, не стоило упускать из виду тот факт, что дом принадлежал ему, и он мог сидеть в душе сколько ему вздумается!
– Я принесу тебе полотенце, – сказала она, как только они вошли.
– Захвати полотенце и для себя.
Он посмотрел на нее без улыбки, но его намерения были совершенно ясно выражены на его лице.
– О чем ты говоришь?
По ее телу пробежала волна тревоги и возбуждения.
– Так как мы оба отчаянно нуждаемся в душе, я предлагаю тебе принять его вместе.
Когда Фиона открыла рот, чтобы запротестовать, Адриано просто закрыл его поцелуем и почувствовал, как она размякает в его объятиях. О да! Неужели она думала, что сможет сбежать от него сейчас? Неужели ей казалось, что у нее получится это сделать?
– Разве ты не слышал, что я только что сказала, Адриано?
– Слышал и впитал каждое слово. Что вовсе не значит, что я согласен с ними.
Чтобы усилить эффект сказанного, он просунул руки под ее джемпер и положил их на холмы ее грудей.
– То, что мы сделали, было не ошибкой. Мы хотели друг друга, и нет никакого смысла утверждать обратное.
Он чувствовал, как быстро бьется сердце в ее груди.
– Мы не можем вернуть прошлое. – Фиона с огорчением услышала в собственном голосе дрожь.
Ей следовало оттолкнуть его, взбежать как можно быстрее вверх по лестнице, но она не могла двинуться с места.
– Но мы не можем и забыть прошлое, – ответил Адриано резко.
Его руки целиком накрыли ее груди, и он начал возбуждать ее, мягко водя по ее соскам так, что они загорелись огнем. Спотыкаясь, соединенные друг с другом, как сиамские близнецы, они прошли один пролет лестницы. Там он прижал ее к стене и стал водить рукой между ее бедер. Его рука была твердой и горячей, и через какое-то время Фиона стала отвечать на его движения, издавая негромкие стоны.
Она сдалась. Адриано понял это, когда она обвила его шею руками и стала вслепую искать его губы.
– Так как насчет душа? – напомнил он.
Фиона открыла глаза, посмотрела на него с удивлением, а потом улыбнулась.
Может, его тактика и оставляла желать лучшего, подумал он несколько минут спустя, омываемый струями теплой воды. Но в любви, как на войне, все средства хороши. Странным было то, что он не хотел, чтобы Фиона сдалась на его милость только потому, что не могла противостоять его напору.
– Твои волосы надо помыть, – сказал он.
Он мягко отодвинул ее от себя, достал шампунь и вылил немного душистой массы на ее волосы, а потом стал нежно массировать ее голову. От удовольствия Фиона издала тихое мурлыканье и прижалась к нему так, что у него не было другого выбора, как обнять ее и прижать губы к ее шее.
– Похоже, мытье затянется, – сказала Фиона. Изогнувшись, она повернулась в его объятиях, вся скользкая от мыла и воды.
Так и вышло. Их пребывание в душе заняло гораздо больше времени, чем они рассчитывали. Именно этого он хотел. Или он убедил себя в том, что хотел именно этого, размышлял Адриано, сидя в расслабляющей теплоте кухни. В руке он держал бокал охлажденного вина и смотрел, как Фиона хлопочет у плиты. Он предлагал ей свою помощь, но она настояла, чтобы он сел и позволил ей приготовить ему ужин.
Полностью в его власти. Одно прикосновение, и она горит, как в огне. Но почему же его душу по- прежнему грызет червь сомнения и неудовлетворения? Разве он не получил все, что хотел? Он знал, что, если сейчас он повернется спиной и уйдет, она будет страдать. Откуда же эта боль? Ему принадлежал дом, земля, ее тело. Он хотел отмщения, и все шло по плану. Но почему-то его собственная душа казалась ему грязной сейчас.
– Вовсе не стоило так беспокоиться, – сказал он внезапно.
Фиона обернулась к нему с удивленным лицом.
– Что случилось? Что-то не так?
– Все так. Почему что-то должно идти не так? – сказал Адриано раздраженно.
– Конечно, нет никаких причин, – ответила Фиона. Она накрыла сковороду крышкой и вытерла руки полотенцем. Затем взяла свой бокал с вином, отпила из него глоток и сказала, опершись на край стола: – Ты можешь уехать в любое время, Адриано.
Ее голос был совершенно спокоен.
– Не воображай, что из-за того, что мы спали друг с другом, тебе надо притворяться джентльменом. Ты, должно быть, забыл, как сам предложил что-нибудь поесть.
– А ты, должно быть, забыла, что была очень рада всем моим предложениям. В том числе и этому.
Краска бросилась ей в лицо. Воспоминание о том, что она бормотала во время их занятия любовью, сейчас заставило ее смутиться.
Фиона не хотела, чтобы он напоминал ей об этом. Пусть это будет мне уроком, сердито подумала она. Ничто между ними не шло нормально, и было глупо думать, что ситуация когда-нибудь изменится. Они занимались любовью, но любовь была на последнем месте в акте их единения. Мысль о том, что ему не
