– Вы идиот!
– Да, сэр.
– Тупица!
– Да, сэр!
– Я считал выдумкой истории о том, будто симабуанцы тупее кирпичной стены, но теперь не уверен в этом! – бушевал Тенедос.
– Да, сэр, – я стоял, вытянувшись в струнку.
– Я узнал об этом деле вчера ночью, от Йонга. Времени у меня оставалось лишь на то, чтобы подготовить простенькое заклинание в надежде спасти тебя от собственной глупости. О чем ты думаешь, во имя всех богов? Неужели ты воображаешь, что можешь убить помощника Чардин Шера, который, как ты, вероятно, еще не знаешь, вчера был назначен его личным представителем в Никее, не положив свою голову на плаху?
– Сэр, он намеренно искал ссоры.
– Ты
– Это был вопрос чести.
– Честь можно отстоять и не прибегая к драке, – отрезал Тенедос.
– Дело касалось не моей чести, сэр, а чести другого человека.
Тенедос перестал расхаживать взад-вперед и уставился на меня.
– Может быть, речь идет о графине Аграмонте-и-Лаведан?
Я не ответил.
Гнев Тенедоса внезапно улетучился.
– Понятно, – задумчиво произнес он. – Поскольку ты джентльмен и не станешь отвечать, я не буду спрашивать о том, как далеко зашло дело, хотя мой вопрос относится скорее к сфере политики, нежели интимной жизни. Я не собираюсь выдвигать предложений о том, как тебе следует или не следует поступать с графиней. Полагаю, ты хорошо представляешь, какой властью обладает ее муж. Милосердные боги, Дамастес, как трудно сохранить тебе жизнь хотя бы до тех пор, когда я смогу исполнить данные тебе обещания!
– Да, сэр. Но должен заметить, вовсе не я дергал Чардин Шера за бороду, которой у него нет.
– Верно. Но то был заранее рассчитанный ход, в отличие... в отличие от некоторых, – Тенедос сел и потер лоб, напряженно размышляя. Затем он встал.
– Мне пора идти на семинар – объяснять престарелым домициусам, каким образом Погодная Магия может помочь выиграть сражение за пятнадцать минут. Продолжим наш разговор позже. Ах, да, – он подошел к столу и вынул кожаный мешочек. – Здесь достаточно золота, чтобы от души напоить твоих хороших друзей за ту огромную услугу, которую они тебе оказали.
– Нет, сэр, благодарю вас, – возразил я. – У меня есть свои деньги, а если их окажется мало, я продам свой меч.
– Хорошо. Будем считать этот прискорбный эпизод забытым. Но больше не отправляйся в подозрительные места с людьми, имеющими скверную репутацию, – по крайней мере, без крайней надобности. Не знаю, где я найду тебе замену.
Мне хотелось спросить Тенедоса, какое место он наметил для меня в своих планах, но потом усомнился, понравится ли мне ответ... если Тенедос вообще знает его. Я отсалютовал и вышел из комнаты.
Йонг ухватил меня за затылок и притянул мою голову к себе. Его речь была медленной и нечеткой, поскольку он был сильно пьян. Я находился не в лучшем состоянии. Хотя я ограничился лишь полудюжиной бокалов бренди, привычка к трезвости на этот раз обернулась моей слабостью.
Карьян пытался убедить служанку из таверны в том, что ей совсем не хочется спать одной, а трое приятелей Йонга, опасные и скользкие типы, с которыми он познакомился в своих странствиях по никейским борделям, распевали балладу – на самом деле, три баллады, так как ни один из них не понимал, что вопит его сосед.
– Знаешь, нумантиец, – пробормотал Йонг, – я собираюсь держаться поближе к тебе.
– Влюбился, что ли?
– Не остри. Я серьезно.
– Хорошо. Будь серьезным.
– А знаешь почему?
– Не знаю.
– Потому что ты будешь генералом, а я никогда не служил с настоящим генералом.
– Пусть Вахан благословит твои слова.
– Не знаю, блаас... благословение это или нет. Но ты не дал мне закончить. Либо ты станешь генералом, либо умрешь из-за какой-нибудь глупости, о которой потом будут слагать легенды. В общем, так или эдак, я хочу видеть, что будет дальше.
Он снова наполнил наши бокалы, так, что бренди потекло на стол.
– Ну-ка, выпей залпом. Ты пьешь не так, как подобает генералу.
Я поежился и выпил.
