Она усмехнулась.
– Можешь делать это... или все остальное, что пожелаешь, – и она с самым вызывающим видом раскинулась на постели.
Мне едва хватало времени проводить с Маран хотя бы каждую вторую ночь: слишком много сил уходило на подготовку моих уланов к предстоящей войне. Я даже не смог присутствовать на великой речи Провидца Тенедоса, произнесенной в одном из самых больших парадных залов дворца Совета Десяти.
Эскадронный проводник Карьян явился ко мне и сказал, что ему до смерти надоело быть уоррент- офицером и он хотел бы вернуться к былым временам и просто служить мне. Я ответил, что занят, и предложил убираться к чертовой матери из моего кабинета.
– Сэр, – сказал он. – Когда началась эта заварушка, я служил так, как вы потребовали. Теперь бунт подавлен. Все получают медали и очень довольны. Почему я не могу получить то, что хочу?
Я объяснил, что никакая сила в мире не может превратить эскадронного проводника в ординарца командующего полком. Я сомневался, что даже генералам позволено иметь слуг такого высокого звания.
Карьян задумчиво посмотрел на меня, отсалютовал и вышел.
В тот вечер он зашел в один из баров, где обычно пили Золотые Шлемы, и заявил, что никто из них не сможет перепить настоящего солдата. Десять человек бросились на него, и ему удалось выбить дух из шестерых, прежде чем его повалили на пол. Четверо оставшихся совершили большую ошибку, повернувшись к нему спиной и заказав бутыль вина в честь своей победы. Карьян встал, схватил скамью и уложил их всех.
Потом он начал методически уничтожать таверну, круша и ломая все, что попадалось под руку.
Появились пятеро армейских полицейских, и он свалил их в кучу вместе с поверженными Золотыми Шлемами. За ними последовали две команды стражников по четыре человека. Он как раз начал входить во вкус, когда жена хозяина таверны вышла к нему навстречу с улыбкой и фляжкой вина... и с маленькой дубинкой, спрятанной за спиной. Делать было нечего: я заплатил штраф за Карьяна, вывел его из тюрьмы и перед строем уланов нашего полка сорвал с него офицерские нашивки и разжаловал в рядовые.
Пожалуй, за последние несколько месяцев я не видел более счастливого человека. Карьян даже улыбнулся, обнаружив при этом некоторый ущерб, нанесенный ему в сражении: на месте двух зубов зияли дыры.
Я вздохнул, приказал ему собрать свои пожитки и явиться ко мне с докладом. У меня снова появился ординарец.
В тот вечер в столовой легат Биканер сообщил мне, что офицеры заключали между собой пари о том, как долго Карьян продержится в звании эскадронного проводника. Он не впервые получал офицерский чин и не впервые умышленно совершал поступки, за которые был разжалован в рядовые.
– Если он поднимается выше сержанта, то начинает нервничать, – пояснил Биканер.
– Кто выиграл пари?
– Один из новоиспеченных легатов, – ответил Биканер. – Во всяком случае, не я. Я промотал все деньги через неделю после своего повышения.
– Ну вот, – прошептала Маран, вынув меня из своего рта. – Теперь мы можем перейти к следующему этапу.
Она дышала почти так же тяжело и прерывисто, как и я сам.
– Почему бы тебе просто не продолжить то, что ты делала?
– Потому что мы собираемся заняться чем-то новым. Раньше ты всегда мне показывал, теперь моя очередь.
– Хорошо. Что мне делать?.. я имею в виду, пока он еще стоит.
– Можешь бурить этой штукой дырки в стене, – Маран оседлала меня и ввела мой член в себя, ахнув, когда я приподнял бедра и глубже погрузился в ее тело.
– Не делай этого, – выдохнула она. – Сядь и обхвати ногами мою поясницу, обними меня, чтобы я не упала. Если ты засмеешься, клянусь, я убью тебя.
Маран выпрямила ноги и закинула их мне за спину, приняв такое же положение.
– А теперь что? – поинтересовался я.
– Не будем ничего делать... просто сиди. Нет, не двигайся, черт побери!.. Мы должны кончить вместе.
– Что это – опять сексуальная магия Амиэль?
– Нет, – ответила она. – Но это из другой ее книги, которую я однажды читала.
– Ты уверена, что все хорошо запомнила? Я хочу сказать, это здорово, но ведь ничего не происходит. Ты когда-нибудь пробовала делать это раньше?
– Заткнись. Это не твое дело. Разумеется, не пробовала! С кем еще я могла это делать, дурачок?
А теперь тебе надо сосредоточиться. Представь себе, что ты весь превратился в член... так сказано в книге.
Мы сидели вместе в молчании. Я честно пытался выполнить ее распоряжение, вытеснив все мысли из моего разума, чувствуя каждый дюйм своей плоти в ее теле. Втайне я думал о том, что это глупо, но тем не менее сосредотачивался, а затем вдруг почувствовал головку своего члена, прикасающуюся к отверстию ее матки, ее внутренние губы, смыкавшиеся вокруг меня.
Маран ахнула.
– Я сказала, не двигайся!
