поднимался пар.
– Мне кажется... по большому счету... наш мир не так уж и плох, – тихо произнесла Маран.
– Могло быть и хуже, – согласился я.
– Как ты думаешь, мы правильно поступаем? – спросила она.
– Нет, но сейчас мы займемся тем, чем нужно.
– Я серьезно. Быть может, мы напрасно безвылазно торчим тут с тех пор, как вернулись из Каллио, и дуемся на весь свет?
– В том же самом меня обвинил Йонг. У тебя есть какие-нибудь предложения?
– На следующей неделе начинается Сезон Бурь. Не устроить ли нам грандиозный бал? Пригласить всех и вся – в том числе и императора?
Я задумался.
– Не знаю. Но это единственный способ перенести боевые действия на территорию противника.
– В таком случае, давай попробуем. Какие же все-таки глупые эти военные, – добавила Маран. – Не могут найти других сравнений, кроме того как лучше протыкать друг друга мечами.
– Неправда. У меня для этого есть кое-что поинтереснее меча.
– О?
Маран подплыла ко мне, и мы начали целоваться, сначала по-дружески, но вскоре наши языки переплелись. Наконец я оторвался от нее и, подплыв к торчащей из пруда скале, взобрался на нее так, чтобы вода доходила до середины груди. Маран лениво приблизилась и положила голову мне на плечо, качаясь на волнах.
– Порой мы обращаем слишком много внимания на окружающий мир, – прошептал я.
– Знаю. Я тебя люблю, Дамастес.
– Я тебя люблю, Маран.
Эти слова, повторявшиеся бесчисленное количество раз, все равно звучали по-новому.
– Ну же, давай, – подзадорила она меня. – А то мы будем торчать здесь до посинения и ты меня так и не возьмешь.
Я поплыл следом за ней. Мы скользнули по узкой протоке в небольшую лагуну с мягким мшистым дном, вода в которой была нагрета до температуры человеческого тела. Маран протянула мне подарок Кутулу, и я стал ее намыливать, сначала спину, потом ноги. Затем она повернулась, и я принялся медленно растирать ей живот, грудь. Учащенно дыша, Маран улеглась на дно, призывно раздвигая ноги.
Перевернув жену на бок, я поставил ее правую пятку себе на правое плечо. Намылив свой член, я проник в ее чрево. Маран вздохнула, и я начал двигаться, не спеша, доставая далеко вглубь, а руки мои тем временем ласкали ее скользкие от мыла груди и спину. Маран выгнулась дугой, ногами увлекая меня на себя.
Она перевернулась на живот, положив лицо на руки, а я склонился над ней, ощущая движение ее нежных ягодиц. Закинув ноги на берег, Маран приподнялась, и мы слились в едином ритме, все убыстрявшемся до тех пор, пока разноцветные фонарики по краям лагуны не расцвели в мириады ярких солнц.
Глава 7
ЖЕЛТЫЙ ШЕЛКОВЫЙ ШНУРОК
На карточке было написано:
Маран внимательно изучила послание.
– Ну? – наконец не выдержал я.
– Не знаю, – неуверенно сказала Маран. – Плохо, что император не обращается к тебе «трибун» или просто «Дамастес», но, с другой стороны, хорошо, что он не называет тебя графом и употребляет титул, пожалованный тебе государством, даже несмотря на то что произошло это во время правления Совета Десяти. Плохо, что карточка отпечатана, но хорошо, что он, похоже, лично подписал ее. – В последнее время Тенедос повадился подписывать свои послания первой буквой фамилии. – Но вот что действительно плохо, так это то, что император тянул до последнего и прислал карточку, когда до начала бала осталось всего два часа.
Я покачал головой. Эти тонкости этикета были выше моего понимания.
– По крайней мере, император не проигнорировал наше приглашение, как будто его не было и в помине, – задумчиво продолжала Маран. – С другой стороны, вряд ли можно было ожидать, что он проигнорирует любое послание любого человека, носящего фамилию Аграмонте. Полагаю, нам остается только ждать, что будет дальше.
Я чувствовал себя полным дураком, стоя в главной зале Водяного Дворца в окружении слуг с каменными лицами, облаченных в парадные ливреи цветов рода Аграмонте: темно-зеленые камзолы и панталоны, ярко-красные жилеты, золотые галуны, пряжки и пуговицы. Я был в парадном мундире, при всех знаках отличия, но без оружия.
На Маран были надеты белая кружевная блуза с широким вырезом, шитая жемчугом, и черная шелковая
