Когда мои воины начали выбегать из палаток и строиться, чтобы приготовиться к погрузке на плоты, на обоих берегах было светло от множества факелов. Стало видно, как люди Тенедоса торопились занять боевые позиции, чтобы отразить наше наступление.
Если все пойдет хорошо, то Тенедос посчитает нашу высадку на полуостров отвлекающим маневром и не обратит на десантный отряд особого внимания. Он сосредоточится на моих главных силах, грозящих нанести ему удар отсюда, из лагеря.
Но я не собирался отправлять свою армию на тот берег до тех пор, пока полуостров не будет очищен от врагов и ей не будет угрожать ничего, кроме бурной реки.
Полог шатра дернулся на растяжках, послышался свист ветра, тут же перешедший в пронзительное завывание. Поверхность реки прямо на глазах покрылась барашками волн, и я усмехнулся. Тенедос взялся за свое колдовство, стремясь сорвать нашу переправу. Значит, его все же удалось одурачить.
Теперь мне оставалось только молиться, чтобы десантные отряды захватили полуостров и отправили к нам крупные суда, а части из них удалось сбить охрану моста и занять плацдарм в центральной части города. Тогда все оставшееся войско сможет переправиться на ту сторону и ворваться в город.
Сложный план, но пока что он, похоже, успешно выполнялся.
Но вскоре положение изменилось.
Следующее сообщение с трудом удалось разобрать:
– Держатся упорно… мост укреплен… не можем…
Спустя несколько минут послышался другой голос:
– …Складском дворе… горят… оба… держатся… домах… третья атака отби… посылаем…
А волнение и ветер на реке все усиливались. Глядя на противоположный берег, я увидел какое-то движение невдалеке от реки; факелы переместились к дальней части полуострова. Тенедос наверняка почувствовал, что река подчинилась его заклинанию, и теперь перемещал солдат с оборонительных позиций, чтобы уничтожить мой десант.
Засветилось еще одно зеркало, и раздался очень четкий и ровный голос:
– Солдаты Тенедоса все еще удерживают мост и атакуют нас большими силами. Мы готовим контратаку…
Голос прервался, и зеркало потемнело.
Я схватил волшебника за рукав и велел ему собрать всех, кого удастся, бежать к Синаит и заняться усмирением магической бури на Латане.
Мне же начало казаться, что пришла пора вводить в действие мой план, рассчитанный на самое худшее стечение обстоятельств.
Поступило еще одно прерывистое сообщение:
– … Держатся… Они держатся… заклинаю именем Ирису, придите к нам на помощь! Линергес отрезан и… Помоги…
Голос прервался, и мы увидели картинку. В зеркале на мгновение появилось мертвое женское лицо с огненным отблеском в широко распахнутых глазах, раскрытым ртом – появилось и тут же исчезло.
Да, у меня больше не оставалось никакого выбора.
– Чьюваш!
– Сэр?
Я отдал ему приказ, которого заранее боялся еще с вечера:
– Готовь плоты! Мы переправляемся.
Теперь пришло время блефовать по-настоящему. Полчаса потребуется для того, чтобы стащить плоты в воду и разместить на них людей, а ведь вся эта флотилия будет почти беззащитна перед яростью стихии, вызванной колдовской мощью.
Ни одно из зеркал не подавало признаков жизни. Или была растрачена вся магическая энергия, обеспечивавшая связь, или же Тенедос обнаружил зеркала и заставил их замолчать.
Я прошел выше по течению, взяв с собой заранее отобранную группу мужчин и женщин. В нее входили несколько опытных лодочников – таких у нас, к сожалению, было совсем немного – и двадцать лучников из 17-го полка Юрейских Улан. Если мне суждено было вскоре погибнуть – а шансов на это было больше чем достаточно, – то, по крайней мере, мне предстояло встретить смерть вместе с солдатами того самого полка, в котором я начинал службу. За спиной у меня висел лук, а на поясе – два битком набитых колчана со стрелами.
Мы вскарабкались на борт маленькой неуклюжей речной плоскодонной барки. К ее корме была прикреплена петля из каната, соединенная с толстым тросом, который должен был не позволить буре унести наше судно вниз во время переправы.
Следом прибежал запыхавшийся Чьюваш.
– Сэр, вы не должны и думать…
– Я не думаю, я делаю, – прервал я его. – Принимай команду над армией и любыми средствами как можно скорее переправь ее на тот берег.
Он замер, беспомощно разинув рот, а потом вдруг отлетел в сторону: из-за его спины выскочил человек, которого до сих пор нельзя было разглядеть в предутренней тьме. Человек держал кинжал в высоко поднятой руке, и мне без труда удалось среагировать: я сделал шаг навстречу, сблокировал удар запястьем, а в следующий миг нападавший повалился наземь, сшибленный могучей рукой Свальбарда.
Однако кинжала человек не выпустил. Сапог Свальбарда опустился на запястье лежавшего, раздался
