— Лечебница доктора Мьюсса хорошо охраняется и весьма надежна, — сообщил Ньянгу, — поскольку ему передают для допроса и лечения многих врагов Протектора.
— И она недалеко от Дворца юстиции, — подхватил Селидон. — Но переход между лечебницей и дворцом открыт для нападения.
— Вовсе не обязательно. Мы переводим заключенных в лечебницу, — объяснил Ньянгу, — и говорим гвардии, что они отвечают за их безопасность между судом и лечебницей. Позволим им подготовить позиции и так далее. А потом, когда заключенных достаточно подготовят к суду, для безопасности на маршруте мы привлечем обычные войска и вернем гвардейцев в казармы. «Серые мстители», если они существуют, наверняка будут готовиться к действиям против гвардейцев, и их планы будут нарушены.
— Хм, — задумался Селидон, — неплохо. Совсем неплохо. Полагаю, Протектора заинтересует ваш план.
— Я надеюсь, сэр.
— Похоже, мы не зря забрали вас с Камбры, Йонс.
— Спасибо, сэр. — Ньянгу неловко отдал честь и вышел.
«Отлично. Просто замечательно. Похоже, сплетник, которого нашла Маев, каждому идиоту, готовому слушать, наболтал об этих патриотичных неведомых заговорщиках».
Как Ньянгу и надеялся.
«Теперь мы вытащили заключенных наружу, подальше от этой чертовой неприступной тюрьмы».
— Командующий Селидон говорит, что у вас есть интересные мысли по вопросам, которые не следовало бы обсуждать, — начал Редрут.
— Я надеялся, что они вас заинтересуют, сэр, — ответил Ньянгу.
— Они меня заинтересовали, и ваши предложения будут приняты. Кроме того, мой нынешний глава безопасности выказал свою непригодность тем, что ничего не знал об этом деле. На его пост я предлагаю вас.
— Ну… спасибо, сэр, — выговорил, наконец, Ньянгу. — Но могу я попросить вас об одном одолжении?
Редрут нахмурился.
— Нельзя ли отложить мое назначение до того, как мы разберемся с этими десантниками? Похоже, у меня эта ситуация под контролем, и мы с доктором Мьюссом хорошо сработались. На то, чтобы ознакомить нового чиновника с тем, как вы хотите трактовать это дело, уйдет время.
Редрут задумался, потом кивнул:
— Правильно мыслите, Йонс. Я всегда говорю, что надо сначала закончить одно дело, а потом браться за другое. Под вашим контролем бандиты скоро станут уроком для общества, как я и обещал.
— Ты чуть сам себя не перехитрил, — фыркнула Маев, закончив проверять комнату на жучки и убирая прибор в ящик комода.
Они с Ньянгу навострились постоянно проверять наличие жучков, менять методы очистки и никогда не разговаривать открыто в помещении, где есть любые электронные приборы. Жучки в спальне слышали записи только невинных разговоров, секса или храпа.
— Это точно, — согласился Ньянгу, плюхнувшись на кровать. — Вот к чему ведет излишняя эффективность. Такие планы валят меня с ног. Я хочу быстро принять душ, еще быстрее поесть и отрубиться.
— Пока нет, — сказала Маев. — У тебя еще одна проблема.
— Не сегодня. И лучше бы проблема заключалась не в тебе. Я так устал, что даже пальцем не пошевелить.
— Не во мне, о величайший любовник Вселенной, — сказала Маев. — В твоих компаньонках.
— Да?
— Сегодня ко мне подошла Брита, довольно обиженная, и хотела узнать, в чем состоят мои особые постельные таланты.
Ньянгу застонал и перекатился на живот. По какой-то причине, которую он сам отказывался анализировать, вскоре после того, как Маев присоединилась к нему, он почувствовал… Нет, не вину — с чего бы ему чувствовать себя виноватым? — неохоту посещать своих компаньонок.
— Знаешь, — заметила Маев, — не стоило бы тебе отказываться от своих привычек, уклонист ты этакий. Это один из первых признаков, на который обращает внимание хороший контрразведчик.
— Боже, дай мне сил, — пробормотал Ньянгу, пряча голову в одеяло.
— Может, и даст. Ты, конечно, пойдешь исправлять дело, о образец мужественности, и всю ночь будешь гулять с постели на постель. Я слышала, о тебе уже ходят легенды. Может, оставишь коммуникатор включенным, чтоб я могла посмотреть?
Ньянгу сел:
— Ты, правда, этого хочешь?
— Я тебя шокировала, мой милый развратник? — спросил она. — Да нет, не хочу.
Ньянгу удивился, почему он почувствовал облегчение и почему он вообще так затянул с этой чепухой.
— Скажи им… Скажи, что на Куре я подцепил венерическую болезнь, и что с тобой я тоже не сплю. Но поскольку ты уже знаешь про болезнь, то спишь в моей комнате, чтобы не пошли слухи.
Маев подошла к постели и посмотрела на него:
— То есть ты не собираешься воспользоваться моим предложением и натрахаться в свое удовольствие?
Ньянгу покачал головой.
— Почему?
— Не хочу об этом говорить.
— Да ты самый романтичный из всех неромантиков, — сказала Маев, опускаясь рядом. — Поцелуй меня, негодник.
— Ладно, — согласился он, — но только поцелую. Я уже сказал, и это была чистая правда, — я совершенно без сил.
— Это мы посмотрим.
