сфокусированная на разнообразных военных установках. Это можно было бы выставить на торги за… ну, я не знаю, еще сотню тысяч кредитов. Или, может быть, если бы мне встретился преуспевающий коллекционер, я мог бы расстаться с картой и данными по системам безопасности за двести тысяч кредитов. Если уж мыслить в таких масштабах, — продолжал он, — я был бы счастлив предоставить всю свою коллекцию материалов по Конфедерации за… э… полмиллиона.
— Что этот сукин сын себе думает — что мы миллиардеры? — посетовал отец-командир.
— Не думаю, чтобы ему было известно о Язифи. Откуда? — вставил Ньянгу.
— Заткнись. Эрик, мы можем торговаться?
— Не думаю, шеф. — Эрик наслаждался реакцией Гарвина. — Он определенно твердо настроен. О да, это еще тот тип. То, чем он передо мной размахивал, — только отдельные файлы. Все остальное в целости и сохранности находится в депозитном ящике довольно крупного банка, название которого старик вряд ли выдаст.
— Что за подозрительный ублюдок! — прорычал Гарвин. — Кто мы, по его мнению? Грабители?
— Недоверчивый тип, — согласился Ньянгу. — А я уж было собирался просить у Эрика план его квартиры. Ладно.
— По крайней мере, у меня есть настроение поднять наши расценки для Фили и компании. — Тут Гарвин схватился за голову. — Сначала мы суемся с цирком в гущу политики, за что моя семья просто отреклась бы от меня. Потом находим антикварного изменника со слишком высокой ценовой планкой… Ну кому еще приходилось испытывать столько бед!
— Взбодрись. — В голосе Ньянгу не было ни тени сочувствия. — Ты же знаешь, что дальше обязательно будет хуже.
Кекри Катун, скорее, не говорит, а мурлычет, решил Гарвин. Она также оказалась самым красивым созданием из всех, кого ему доводилось видеть. Платиновые волосы, кажущиеся натуральными, безупречное лицо, гладкая кожа, щедрый бюст и неправдоподобно тонкая талия. Янсма гадал, сколько кредитов и пластических хирургов понадобилось, чтобы довести ее до такого совершенства.
— О да, — сказала Кекри. — Меня полжизни учили акробатике и эквилибру, и я верю в поддержание формы.
Без малейшего усилия она упала со стула вбок и вывела себя в стойку на одной руке. Ее легкое коньячного цвета платье облегло бедра, и Гарвин встревоженно подумал, что под ним может ничего и не быть.
— Еще я могу рассказать смешную историю, прочесть стихотворение, спеть песню прямо из этого положения, — без напряжения произнесла девушка. — Я знаю много песен, поскольку пять лет странствовала с небольшой труппой.
Очень медленно она опустила вторую руку, развела ноги буквой V, оттолкнулась и подпрыгнула, приземлившись на ноги. При этом ни один волосок не оказался не на месте, а дыхание ничуть не сбилось.
— Также, ибо я понимаю, что вы, цирковые, работаете над другими вещами, помимо своих основных талантов являюсь прекрасным счетоводом, офис-менеджером и, если нужно, могу также принимать позы.
— Позы?
— Это то, что любят дельтанские клубы, — объяснила она. — Особенно пожилые господа, которые не хотят признать, что хотели бы увидеть, как женщина просто снимет с себя одежду.
Тонкие пальцы коснулись застежек, и платье упало. Она таки не носила белья.
Во рту у Гарвина совсем пересохло. Катун приняла позу.
— Это — директор Рандульф, одна из наших героинь, как она выглядела в свою первую брачную ночь.
— А это — т'узан Меррист, когда она сбежала от мятежников. Я знаю еще несколько десятков.
— Э… да, очень интересно, — остановил ее Гарвин. — Можешь одеться. Мы не делаем ничего подобного.
— Я подумала, проходя мимо вашего казино…
— Это называется городок аттракционов.
— Да, мимо городка аттракционов… И увидела все эти плакаты с не слишком одетыми девушками…
— Это дела Сопи Мидта. Он верит в опускание общего знаменателя до нижнего предела. Кстати, не брезгует и смухлевать малость. Никто из девочек в его шоу никогда не раздевается до белья. По крайней мере, если узнаю, что они это делали, — я его убью.
— А что такого в невинном стриптизе? Особенно между друзьями? — Катун скользнула в свое платье и полуулыбнулась приоткрытыми губами.
— Набор идет все время. — Гарвин предпочел сменить тему. — В данный момент нам как раз нужна статистка. И, уверен, акробаты и кордебалет непременно заинтересуются вашими… талантами.
— Я видела это убийство по холовизору. Бедная девочка. — Катун поежилась. — Мой отец работал коммивояжером на большой территории, а маму я и не помню. Мне привычно быть в дороге. — Она снова знойно улыбнулась. — И я никогда не бывала за пределами планеты. К тому же для девушки вроде меня всегда найдется способ добраться домой. Или можно найти новый дом.
— Э… хорошо… Номер вашего кома вот здесь на анкете, — сказал Гарвин. — Я… Мы свяжемся с вами на днях.
Кекри Катун поднялась, открыла дверь, обернулась и взглянула на него.
— Думаю, выступать… с вами… с вашим цирком… самая восхитительная мысль, когда-либо меня посещавшая, — выдохнула она, и дверь отсека закрылась за ней.
— Ффууу, — выдохнул в свою очередь Гарвин, потянулся было за пивом и понял, что ему надо чего- нибудь покрепче. Он достал графин с бренди и подпрыгнул, когда дверь снова скользнула в сторону…
— И вправду «фу»! Она чисто выбрита, не так ли?
Ньянгу нашел банку с пивом и открыл ее.
— Итак, что мы собираемся предпринять на ее счет?
— Я только представитель службы безопасности, — ухмыльнулся Иоситаро. — Разумеется, ты собираешься нанять красотку.
— Почему «разумеется»?
— Потому что всегда хорошо иметь шпиона перед глазами, — фыркнул Ньянгу. — Или бедрами, как может получиться в данном случае.
— Не слишком ли мы строги к ней? Что за шпионские дела?
— Не настолько строги, насколько ей бы понравилось. Ну же, Гарвин! Перестань думать тем, что в штанах, и включи мозги. Женщины вроде нее не дуют тебе в ушко… Или мне… И не считают нас самым лакомым кусочком после слонов.
Гарвин тяжело опустился на стул.
— Да. Ты прав. Я тупица. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, кому она стучит?
— Можно предположить, коль скоро она не возражает против космических путешествий, стало быть, работает на кого-то более дальновидного, чем Фили или тот парень, который баллотируется от конституционалистов.
— А далеко идущие планы у нас строят…
— Директора.
— Именно.
— Так почему бы нам просто не отказать ей в работе?
— Потому что они попытаются снова… Кто бы они ни были… Может, подкупят одного из униформистов. Может, внедрят другого агента, — объяснил Ньянгу. — Если уже не внедрили. Мы уволили двадцать три человека и добавили порядка тридцати местных. Не считая старушки Кекри. Возьмем ее… Да, кстати, ты не имеешь привычки разговаривать во сне?
— Нет, насколько я знаю.
