спустил курок.
Оператора, увидевшего это, вырвало прямо на пульт управления медведями.
Теперь «Мирный Марш» громыхал по всему кораблю, и актеры отправились на поиски оружия.
Солдат пятился по коридору с бластером на изготовку. Товарищ шел перед ним. Он не слышал, как скользнула в сторону крышка люка. Затем тихий голос произнес:
— Помнишь меня?
Солдат развернулся и увидел Сунью Танона с кривым тесаком в руке. Тесак вонзился ему в глаз и повалил на пол. Танон выдернул нож и вонзил его в горло бойцу.
— Как тебе это на вкус? — спросил он. Напарник убитого поднимал оружие, когда Фрафас Фанон застрелил его через открытый люк.
— Не самое неприятное ощущение, — сказал Танон. — Это за все жестокости, которым мы подвергались.
Фрафас Фанон покачал головой.
— Это нехорошо, это не путь. Но я понимаю.
Каким-то образом лошадиный загон оказался открыт, и лошади в панике носились взад-вперед по всем трем аренам. Руди Квиек и две его жены пытались успокоить взбесившихся животных.
Выстреливший в Квиека промахнулся, но осколки от попадания заряда в металлическую пластину вонзились Руди в ноги. Тот закричал и упал. Солдат прицелился, чтобы добить человека.
Дарод Монтагна, засевшая в задней части контрольного купола, прикончила его одним зарядом и невесело усмехнулась, высматривая новые мишени.
Полдюжины бойцов Протектората, скорчившиеся за импровизированной баррикадой, услышали ворчание и рык и увидели Аликхана с Беном Диллом. Один пальнул по ним, и легионеры нырнули в укрытие.
В потолке открылся люк, и оттуда на палубу выпала Моника Лир, поливая из ОЭП. Солдаты пытались открыть ответный огонь, но — поздно.
Один выскочил на открытое пространство, и Аликхан из своего кислотного пистолета прожег в его грудной клетке дырку размером с голову.
Бен Дилл поискал глазами цель и не увидел ничего, кроме трупов.
— А, черт! — проворчал он. — Опять вы все за меня сделали!
Эрик Пенвит завалил двух солдат и, решив, что они оба мертвы, побежал мимо.
Тут один из них развернулся и выстрелил. Заряд обжег Эрику бок. Он вскрикнул от боли, рухнул, сорвал с портупеи гранату и катнул ее в сторону стрелявшего. Тот потянулся к гранате, не достал, и она разорвала его практически пополам.
— Врач! — простонал Пенвит. — Проклятье, врач!
Солдат несся по коридору прочь от ужаса, убившего троих его товарищей, — полуголого человека с раскрашенными в черно-белые полосы лицом и грудью и одетого только в кожаную набедренную повязку и гетры. «Ужас» застрелил двоих его товарищей и вонзил маленький топорик третьему промеж глаз.
Солдат бежал, надеясь найти выход из этого корабля, прочь от этих чужих людей.
Что-то шевельнулось впереди него, что-то маленькое и черное. Он выстрелил, промахнулся, и животное метнулось за угол. Человек побежал за ним, прочь от чудовища за спиной.
Солдат снова увидел животное не больше своей руки, изо всех сил несущееся к клетке. Он уже поднял бластер, чтоб ударить существо прикладом, когда черная когтистая лапа высунулась из-за решетки, поддела его за форму и притянула к прутьям. Малдун полоснул человека задней лапой по шее, хлынула кровь.
Тиа вернулась из-за угла, увидела тело и громко заурчала. Малдун заурчал в ответ, изогнулся и принялся вылизывать заднюю лапу.
Солдат скорчился на центральной арене за клоунской тележкой, стараясь подстрелить Дарод высоко наверху. Он не заметил щупальце ра'фелана, пока оно не обвилось вокруг его талии. Человек попытался развернуться и выстрелить в осьминога, когда тот расплющил его о переборку.
Ра'фелан поразмыслил, смутило ли его убийство. Решил, что нет, и взметнулся обратно под купол, высматривая другого солдата.
Крики разносились по коридорам, заглушая даже «Мирный Марш».
— Руби!
— Эй, Руби!
Цирковая труппа, кто с бластерами, кто с импровизированным оружием, прочесывала свой корабль в поисках солдат.
Пятеро цирковых погибли, двоих ранили. Но все их впавшие в панику стражи были мертвы.
— Хорошо, — произнес Гарвин. — Дело сделано. Запихайте тех, которые под газом, в спасательную шлюпку и выкиньте в нормальное пространство. И плевать мне, куда их вынесет.
— Ваши приказы, сэр? — спросил Лискеард.
— Первый прыжок к Центруму. — Гарвин почувствовал, что более исторической фразы ему произносить не доводилось.
— Есть, — ответил Лискеард, но остановился. — Сэр, нельзя ли нам задержаться на секундочку? Мне надо проверить, что там у моих электронщиков.
Гарвин нахмурился, упустив исторический момент.
— Давайте.
Лискеард коснулся сенсора, и вниз свесился микрофон. Он произнес в него несколько слов, прослушал ответ, затем кивнул.
— Прошу прощения, что не докладывал об этом раньше, сэр. Но наши электронщики засекли постороннее излучение.
— Откуда?
— От нас. Они пытались найти его источник, но безрезультатно.
Гарвин моргнул.
— Куда идет?
— Этого мы тоже не знаем. Но оно возникает каждый раз, когда мы совершаем прыжок, и затем снова, когда мы выходим из гиперпространства.
— Я хочу видеть этот рапорт прямо сейчас. И придержите прыжок.
Он махнул ближайшему вестовому.
— Иоситаро, докторов Фрауде и Ристори на мостик. Немедленно.
— Если бы это не было настолько невероятно, — сказал Фрауде, — я бы заподозрил, что кто-то поставил нам «жучок» еще на Тиборге.
— Кто-то установил устройство, — Ньянгу рассказал о передатчике, который был у Кекри. — Но я проверил записывающий блок, и там вообще не было сигналов ни к ней, ни от нее. Хотя должен тебе напомнить, Гарвин, что Бертл, директор, ее нанявший, обещал, что в нужное время ее заберут. Может, и не врал.
— Очень интересно, интересно, — сказал Ристори. — Могу я высказать предположение?
— Конечно.
— Допустим, нам таки поставили каким-то образом «жучок». Нельзя ли отложить этот прыжок к Центруму, а вместо этого прыгнуть в какую-нибудь мертвую систему, где мы сможем прочесывать корабль, пока не найдем, что протекает, кровоточит, излучает?
