До Фридхайма восемь километров.
Широкая петля ведет через мост над шоссе. Я вижу березы, ольховые деревья и несколько дубов. Улица сужается. Луга и лесочки. Маленькое местечко. Узенький мост перекинут через узенькую речушку. По обеим сторонам дороги выстроились тополя, которые вскоре сменяются домами. Мирный городок, будто сошедший с открытки начала девятнадцатого века. Я проезжаю под постройкой, соединяющей два бело- коричневых дома, и вижу ратушу, высокую церковную колокольню с барочным куполом. Теперь я вынужден ехать очень медленно, со скоростью 50 километров в час, так как многие машины выбрали тот же путь, что и мы.
Напротив колокольни стоит старинный дом, украшенный искусной резьбой на фасаде и каким-то глубокомысленным изречением. В нижнем этаже дома располагается магазин под вывеской: «Все для путешествия». На витрине я вижу не только чемоданы и дорожные сумки, но и конскую упряжь. Выходит, здесь путешествуют и на лошадях.
Едем мимо рыночной площади.
— Есть здесь еще какая-нибудь дорога, которая ведет к вам наверх? — спрашиваю я сидящую рядом женщину.
— Если здесь повернуть направо, но она очень плохая.
— Теперь это неважно. Здесь нам не проехать. Эта дорога, похоже, ведет прямо к интернату. Сегодня последний день каникул. Родители привезли своих детей обратно в школу. Их что-то около трех сотен, если я не ошибаюсь.
— Вы здесь впервые?
— Ну да. Я новенький. Сейчас направо?
— Да. Я могу добраться пешком… я не хочу вас задерживать. Вам надо в интернат.
— У меня время есть, а вот у вас его нет.
Я сворачиваю направо. Улица просто кошмарная. Канава за канавой, траншеи пересекают проезжую часть, камни.
— Зачем вы делаете это — помогаете мне, после всего того что я наговорила?
— Не знаю, — ответил я.
И это еще одна ложь.
Глава 9
Я ползу уже со скоростью 30 километров в час, боюсь, что полетят все оси и рессоры. Дорога — об улице речь давно не идет — резко поднимается в гору. Смеркается. Посередине садов и парков виднеются виллы, маленькие дворцы и даже один небольшой отреставрированный замок.
— Кто там живет?
— Кто-то из Франкфурта, — говорит она. — Летом, в выходные. Минут через десять покажется наш дом.
Как вы думаете, можно в одно мгновение почувствовать страшную, дикую тоску по настоящей, искренней, честной любви?
Света все меньше. День заканчивается. Верена все еще сидит рядом со мной. Еще десять минут. Что дальше?
Вдруг я вздрагиваю от холода.
На обочине дороги возникает щит с надписью. Читаю:
Общество гуманности
«Ангел Господень»
Дом отдыха
Тропинка ведет вниз к покрашенному белой краской старому крестьянскому подворью. Перед ним стоит зеленая помпа. Вокруг резвятся дети.
— Кто же позвонил вам в аэропорт?
— Кухарка.
— Вы доверяете ей?
— Несомненно.
— Сколько у вас здесь слуг?
— Чета садовников и один слуга.
— А им вы доверяете?
— Они на стороне моего мужа. Они меня ненавидят. Я для них…
Я прерываю ее.
— Последняя дрянь! Я прав? Мне такое знакомо.
— О нет, господин Мансфельд! Вы не можете себе такого представить!
— Могу, — отвечаю я, — могу. Мы с вами никогда до этого не виделись. Вы живете здесь. Я живу в Люксембурге. И, несмотря на это, я думаю…
…Мы очень похожи, так похожи, что, наверное, можем понимать друг друга с полуслова, хотел я сказать ей. Но, конечно, не сказал.
— Вы думаете?..
— Ничего особенного. Я говорю глупости. Вы правы. Я, конечно же, не могу себе представить.
— Снова направо, пожалуйста.
Дорога испортилась окончательно.
— Когда вы покинули виллу?
— В половине третьего.
— Дочка осталась дома?
— Да.
— Дома вы сказали, что хотите совершить прогулку?
— Да.
— Тогда придерживайтесь этой версии и впредь. При любых обстоятельствах. Я высажу вас недалеко от дома. Мы с вами никогда не встречались. Говорите только так. При любых обстоятельствах. Даже если кто-то будет утверждать, что видел вас в моей машине. Держитесь одной лжи. Только тогда вам поверят.
— Кто?
— Ваш муж. Никогда не меняйте одну ложь ради другой лжи. Нужно твердо повторять ту ложь, которую избрали первой.
— Что вы за человек?
— В сущности, хороший.
— Где вы до этого ходили в школу?
— В Залеме.
— Ну и?
— Никаких «и». Я должен был уйти.
— Из-за женщины?
— Из-за девушки.
— У вас было много девушек?
— И да и нет. Я не знаю.
— Вы любили какую-нибудь из них?
— Не думаю. Нет. А вы?
Как мы друг с другом разговариваем! Как мы друг друга понимаем! Осталось максимум пять минут. Темнота сгущается, становится все холоднее.
— Я, господин Мансфельд?
