ракетой; в 1961-м на стене появился портрет бородатого улыбающегося Фиделя Кастро с сигарой в зубах, который прибыл в залив Свиней, чтобы проинспектировать последствия провалившейся с таким треском операции ЦРУ.
Алекс хотел бы повесить на стену пару вымпелов, концертную фотографию “Битлз”, смешную открытку с кроликом Банни, подаренную ему Джоуи, и портрет Джонни Вейсмюллера в роли Тарзана, но Нина пришла в ярость.
– Я не потерплю этого мусора в своей гостиной, – отрезала она.
Она также не позволила Алексу вывесить его любимый портрет президента Кеннеди. На фотографии молодой президент шагал в спортивной рубашке по ржаному полю, а за спиной его нависли над горизонтом грозовые тучи. Нина твердо сказала Алексу свое окончательное “нет”, хотя это было еще до попытки вторжения американских войск на Кубу.
Алекс считал, что Нина поступает несправедливо. Кеннеди подверг жесткой критике прежнего президента Эйзенхауэра за ложь русским о разведывательном полете У-2. Эйзенхауэр тогда заявил советскому премьеру Хрущеву, что он ничего не знал о задании, которое выполнял американский летчик над территорией России. Это, вне всякого сомнения, было неправдой, и Кеннеди громко объявил об этом, хотя американский народ мог отвернуться от него за то, что он говорит столь нелицеприятные вещи об их любимом Айке.[2]
Но эти доводы Нину не убедили, и она сердито сорвала портрет со стены.
– Никто из моих друзей никогда не увидит в моем доме портрет американского президента, – неумолимо и твердо сказала она, и Алекс подчинился, хотя он никак не мог взять в толк, чем так насолил Нине американский президент.
Кроме того, ее “друзья” перестали навещать Нину с тех пор, как он поселился в гостиной. Алекс догадался, что до его появления в гостиной иногда устраивались собрания бруклинского отделения Движения в защиту мира и лиги Розенбергов, уже давно казненных. В основном сюда приходили немолодые люди, плохо и бедно одетые, которые говорили с сильным иностранным акцентом.
– Вот поэтому за мной и следят те люди в автомобиле, – объяснила ему Нина.
Алекс не знал, что это за люди, но догадался, что за Ниной следят потому, что она поддерживает Советский Союз.
Впрочем, в последнее время люди в автомобиле появлялись крайне редко, всего один или два раза за несколько месяцев. Они подъезжали к дому вечером и, посидев в машине часа два, исчезали. Иногда агенты появлялись без машины. Тогда они со скучающим видом вышагивали по тротуару под окнами или следовали за Алексом. По-видимому, они считали себя хитрыми и ловкими, но Алекс быстро научился распознавать филеров, и его трудно было провести.
Мальчик рос очень наблюдательным, обладал острым восприятием и цепкой памятью. Он даже разработал собственную методику, позволяющую ему обнаружить преследователей. Со временем это превратилось для него в увлекательную игру, в которой он с удовольствием участвовал. Он выискивал на своей улице незнакомцев и старался убедиться, что почтальон, молочник, разносчик из прачечной и мальчишка из бакалейной лавки, проходившие мимо их подъезда, – именно те люди, которых он знал в лицо. Алекс подолгу рассматривал автомобили разъездной торговли, появлявшиеся по соседству, и запоминал названия фирм, которым эти автомобили принадлежали, а также обращал особенное внимание на легковые машины, которые приезжали из других частей города.
Отправляясь в школу, он часто менял свой маршрут, кружил по хорошо знакомым улицам и проходным дворам, определяя, есть ли хвост. Он следил за происходящим за спиной, рассматривая отражения в витринах магазинов. Иногда Алекс неожиданно останавливался и резко оборачивался назад, высматривая преследователей среди прохожих. Он старался даже запомнить лица людей, которых он встречал на улице, ибо одним из его главных достоинств была отличная зрительная память. Дважды ему Удалось заметить, что двое мужчин, которых он уже видел возле своего дома, следуют за ним по пути из школы. Отвязаться от них оказалось легче легкого, а их неуклюжесть развеселила его.
Теперь он учился в седьмом классе высшей ступени средней школы Джефферсона с Джоуи, Ральфом и Степей. В школе он очень хорошо успевал по всем предметам, кроме математики, которая была его слабым местом. Недавно Алексу исполнилось тринадцать, и он рос не по дням, а по часам. Он начал поглядывать на девочек, хотя пока никто персонально не привлекал его. Джоуи же был влюблен в Лауру Гендель, девочку из их класса с рано развившейся фигурой, хотя Алексу она казалась чересчур полной.
Понемногу он превращался в высокого, атлетически сложенного молодого человека. Еще со времен своих стычек с Ральфом он решил научиться защищать себя и каждое утро совершал пробежки, а летом плавал в океане и упорно тренировался дома. В свободные вечера он ходил в боксерскую школу Большого Джека Макмиллана, где подавал полотенца, помогал убирать ринги и раскладывал по корзинам мокрую от пота форму тренирующихся там парней. Алекс пристально следил за спарринг-боями и старался запомнить каждое движение бойцов. Иногда сам Большой Джек, огромный и сильный мужчина с красным лицом и расплющенным боксерским носом, вручал Алексу пару перчаток и позволял молотить тяжелую “грушу” или давал практические советы.
– Когда дерешься с противником, – часто повторял Джек, жуя свою сигару, – помни правило номер один: левая нога впереди, согнута в колене, правая сзади, поддерживает твой вес. Потом делаешь движение всем телом вперед, как будто бросаешь его, переносишь тяжесть на левую ногу, а всю силу вкладываешь в удар правой – бац!
Алекс раз за разом повторял это упражнение, но Большой Джек только недовольно качал головой.
– Нет, парень, не получается. Бойца из тебя не выйдет. В тебе нет огня, нет агрессивности. А это самое важное, понимаешь? “Инстинкт убийцы”!
И все же его усилия не пропадали даром. Бицепсы Алекса становились все больше, и он с удовольствием ощущал, как твердеют его мускулы, когда он сжимает кулаки. Рубашки стали тесны ему в плечах.
Нине приходилось постоянно перешивать что-то из его одежды, покупать новые, более просторные вещи, чтобы успеть за его стремительным ростом. Летом на распродаже в универмаге Маршалла она купила ему прекрасную куртку летчика из натуральной кожи. От куртки чудесно пахло, меховой воротник приятно согревал Алексу шею. Куртка была совершенно новой в отличие от большинства вещей, приобретенных Ниной в магазине Поллака, где торговали поношенной одеждой. Алекс был так счастлив, что с трудом дождался прохладной погоды, когда куртку можно было носить.
В первый же день осени, когда он, гордый, отправился в школу, облаченный в свое кожаное сокровище, небольшая группа учеников поджидала его у ворот. Там были и Ральф, и Стейси, а также еще два паренька, которых звали Брэд и Томми. Барт, который дразнил его в первом классе, переехал на Манхэттен, ибо туда отправился его внезапно разбогатевший отец. Алекс обратил внимание, что при виде его мальчишки сразу замолчали, и сообразил, что его снова ждут неприятности.
Он догадывался, в чем дело. Накануне вечером президент Кеннеди с тревогой объявил, что советские ракеты, размещенные на Кубе, угрожают безопасности Соединенных Штатов. Разведывательный самолет США, пролетевший над островом, сумел сфотографировать пусковые установки ракет. Алекс смотрел вечерние новости по телевизору в “Голливудском газированном фонтане”, куда они отправились вместе с Джоуи, и своими глазами видел эти снимки. Кеннеди также заявил, что боевые расчеты ракет укомплектованы советскими солдатами. Джоуи считал в этой связи, что Америка должна немедленно оккупировать Кубу и убить Кастро.
Известие об обнаруженных на Кубе ракетах потрясло мир. Алекс не понимал, почему Советский Союз, будучи миролюбивой державой, угрожает Америке ракетами. Нина объяснила ему, что все обстоит как раз наоборот: именно американские ракеты, размещенные по всему земному шару, угрожают безопасности Советской страны и что именно американские бомбардировщики постоянно дежурят в небе, готовые по приказу президента в любую минуту подвергнуть СССР ядерной бомбардировке. Именно Соединенные Штаты являлись агрессором, строящим планы уничтожения России. Советский премьер Никита Хрущев вынужден защищать свою страну!
Хрущев Алексу не нравился. На заседании Генеральной Ассамблеи ООН советский лидер был так возмущен антисоветской речью кого-то из выступающих, что снял ботинок и, выкрикивая угрозы, сердито стучал им по трибуне. Алексу казалось, что протест в такой форме выглядит слишком наивным и детским и
