кто бы мог соперничать с ним в этих жанрах.
Один из «кидняков»...
Черный рынок Одессы. Семидесятые годы.
Он, солидно одетый в элегантный плащ, с соответствующей спутницей присматривает песцовую шубу. Причем на даме шуба уже имеется.
Находят продавца. Начинаются примерки. Вроде шуба подходит. Уже готовы брать. В последний момент вновь сомнения. Еще бы – деньги немалые, шуба семь тысяч тянет. Уже и деньги отсчитывались. От толстенной пачки отсчитали семь тысяч на виду у продавца, так, что тот видел: в пачке осталось как минимум еще тысяч десять. Но эти семь тоже остались пока в общей пачке. Еще раз надо бы примерить.
Опять же на виду у продавца деньги кладутся в карман элегантного плаща. Плащ снимается и временно (вместе с деньгами) доверяется продавцу. Надевается шуба. И тут начинается «кипеж». Раздаются крики:
– Милиция!
Публика суетится, свои, конечно, стараются. Оттирают продавца от покупателя.
Продавец не противится. Он совсем не прочь оказаться подальше от покупателя. Ведь плащ с семнадцатью тысячами при нем.
Как бы не так!..
В кармане плаща дырка, и деньги через дырку перед тем, как снять плащ. Маэстро сунул в карман своего пиджачка. Так добровольно они и разбегаются...
Или вот пример другой постановки.
Маэстро тогда корешил с Гиеной, вполне авторитетным блатным.
Как-то заявляются к знакомому часовщику, пожилому классическому еврею Изе. У Изи как раз неприятности. Повадился его обижать Пират, здоровенный бандит с «дюковского» парка. Тоже популярный в городе. В прошлом чемпион вооруженных сил по боксу. В тяжелом весе. Все чего-то требует от старенького Изи. И лупит почем зря. Имея уважение к возрасту, не сильно, но регулярно.
Изя плачется Маэстро и Гиене. Те обещают помочь.
Во время очередного набега Пирата завязывают потасовку. (Интересно было бы ее пронаблюдать: Пират в два раза тяжелее Маэстро и Гиены, вместе взятых.) В потасовке Маэстро ножом пырнул Пирата в живот. Вся мастерская в крови. Пират, скрюченный, лежит на полу, Изя в ужасе. Помощнички, чтобы не подводить часовщика, утаскивают с собой зарезанного.
На следующий день заявляются к Изе с сообщением, что Пират в реанимации, милиция на хвосте и...
Дальше классика: тянутся деньги. До тех пор, пока Изя случайно через окно Сарая (бывший ресторан «Театральный») не замечает кутящего Пирата.
Маэстро плевался:
– Просили же: потерпи недельку, отсидись дома... Вот так, работай с бандитами.
Сколько я его знал, видел в разных рисковых ситуациях, Маэстро изо всех сил избегал конфликтов. Впрочем, это профессиональная черта настоящих аферистов. Но, если деваться было некуда, мог продемонстрировать и настоящий дух, способность на все...
Это было... Неважно, в одном из центральных ресторанов. Маэстро ужинал с женой Светкой и ее сестрой. Мирно, по-семейному.
Оказалась в этом же кабаке пара жлобов. Залетных, должно быть, потому как Маэстро не признали. Все поглядывали на женщин, спутниц Маэстро. Тот заметил, насторожился. Но не уходить же.
Подходят жлобы к столику троицы. Один заявляет:
– Выйдешь со мной. – И нахально так, цепко берет за руку сестру Светки.
– О, хлопцы! – обрадованно улыбается Маэстро. – Яшку Кривого давно видели?
– Сиди тихо, – второй амбал тяжело кладет обе руки на плечи Маэстро. Стоя у того за спиной, не давая встать.
Маэстро берет со стола салфетку, промокает губы, чуть отодвигается и бьет стоящего сзади салфеткой в живот. Тот, охнув, выпучивает глаза. Напарник растерянно наблюдает, как на животе его приятеля расплывается алое пятно.
– Ну, нам пора, – сообщает им Маэстро и, поторапливая спутниц, покидает ресторан.
Под салфеткой на столе лежал нож. Ресторанный, обеденный. И тут надурил – с фокусом зарезал.
С Маэстро иметь дело было непросто. Ухо, кто бы ты ни был, стоило держать востро. Даже если ты – ближайший партнер. Это у него было на уровне рефлекса
– дурить.
Обыграли они на пару с Тимуром в Аркадии бармена. Деньги тот все отдал: это понятно. Должен остался, тоже само собой. Ну и, конечно, перстень-печатку отдал.
Маэстро сразу же вырядился в украшение. И, оставив пока беседующих Тимура и бармена, пошел купаться. Возвращается, отфыркиваясь, обтирается полотенцем...
– Маэстро! Печатка где?! – восклицает Тимур.
Долго Маэстро изумлялся. Отодвинув от себя руку, направив злосчастный палец в небо. Всем палец показывал, как нечто, не имеющее к нему отношения.
