утром. С этими деньгами можно будет отправиться к доктору в Мехико, и доктор вылечит Карлоса.
– Что еще за доктор?
– Это знает падре Мануэль. Чтобы брат выздоровел, нужны деньги, иначе он скоро умрет. Мое целомудрие не столь уж ценно, когда на карту поставлена его жизнь.
– Так ты пошла на это ради брата?! Собрав остатки гордости, Анжелика ответила:
– Сейчас – да. Но рано или поздно я бы все равно это совершила. Здесь, в Реал-дель-Монте, для меня не существует иного будущего. Мне успели вынести приговор, как только я появилась на свет. Мне уготован один-единственный путь – впрочем, он не намного тяжелее обычной жизни женщины в нашей деревне. Жалкое существование среди оравы голодных детей, под башмаком у какого-нибудь мужлана – нет, это не по мне.
– Так живет и твоя семья?
– Нет! – выпалила Анжелика. – Мой отец – прекрасный человек. Он искренне любит маму и ради этой любви был готов вынести все сплетни, связанные с моим рождением. Когда Карлос поправится, я с помощью своей новой «профессии» обеспечу отцу достаток и безбедное существование в благодарность за его терпение и доброту.
– Но ведь он простил грех твоей матери, а не твой собственный.
Анжелика заставила себя успокоиться, чтобы ответить с достоинством. Наконец она промолвила:
– Как и все прочие, вы считаете, будто моя мать виновна. Значит, вы такой же, как они! – и вызывающе уставилась на него. Но, взглянув на нее, Гарет поступил совсем не так, как ожидала Анжелика. Да, он воистину дурак, если по-прежнему хочет ее больше всего на свете, если не в силах уехать и бросить ее на растерзание Эстебану Аррикальду.
– Тебе нравится… нравится Эстебан?
Ошеломленная таким вопросом, Анжелика замялась, но и этого мгновения оказалось достаточно: Гарет успел уловить страх в ее глазах.
– Для тебя не секрет, что он собой представляет, верно? И все же ты хочешь ехать с ним…
– Я получу от него все, что мне сейчас нужно.
– А когда он пресытится тобой?
Загнанная в угол тем самым ужасным вопросом, ответ на который она не смела пока искать, Анжелика невольно вздрогнула. Тоска сдавила ей грудь, и она честно ответила:
– Для меня это слишком далекое будущее. Я… я должна была предпринять что-то сейчас, немедленно… Гарет заколебался, но все же спросил:
– А что, если я дам тебе все, что обещал Эстебан, и вдобавок разрешу и этот вопрос?
На миг Анжелика опешила и спросила непослушными губами:
– Ч… что вы мне предлагаете?
– Я решил, что возвращаться в Техас в компании будет веселее. Если ты поедешь со мной, то получишь сумму, необходимую для лечения своего брата. Ровно год, Анжелика. Я получу на тебя те же права, которые получил бы Эстебан, но только на один год По истечении этого срока ты будешь вольна вернуться в Реал- дель-Монте – или куда угодно.
Она не верила своим ушам. Полный смятения взгляд метался по его лицу, задерживаясь то на темных, непроницаемых глазах, то на губах, сжатых в прямую линию. Эти губы становились такими горячими и нежными, когда целовали ее… Анжелика едва переводила дух.
– А как отнесутся ко мне в вашем доме?
– Анжелика, у нас в Техасе большое ранчо. Несколько женщин трудятся у меня на кухне, но всегда найдется каморка для новой кухарки. Ты станешь получать ту же плату за свой труд, что получала здесь.
– А что, чти «несколько женщин на кухне» тоже оказывают вам подобные услуги? – выпалила Анжелика, прежде чем осознала свой порыв. В ответ Гарет с облегчением рассмеялся.
– Нет, Анжелика! Это не бордель, в котором ты можешь оказаться, если поедешь в столицу с Эстебаном. – Он погладил ее по щеке и ласково добавил: – Нет… в моем доме больше нет женщины, с которой я бы хотел заниматься любовью. – Но уже в следующий миг вместо нежности в его голосе зазвучала сталь: – Но заруби себе на носу, Анжелика: покуда ты будешь в моем доме, ты принадлежишь мне одному! Не вздумай пытаться подзаработать на стороне!
Не желая выдавать, как глубоко ранят ее эти слова, Анжелика прикрыла глаза пушистыми ресницами, как бы обдумывая его предложение Но вот наконец она овладела собой:
– Так вы сказали год – и я смогу вернуться?
– Я обеспечу тебе проезд, как только ты захочешь уехать. К тому же ты сможешь переписываться с падре Мануэлем, чтобы узнавать новости из Реал-дель-Монте.
– И я… я смогу узнать, как дела у Карлоса, и даже послать ему еще денег, если будет нужно?!
Гарет решительно кивнул, только теперь позволив себе ощутить слабые проблески надежды. Он из последних сил боролся с желанием обнять Анжелику, прижать ее к себе… и добиться ее согласия тем способом, который приносил такое наслаждение им обоим. Но к этой тактике слишком часто на его глазах прибегал Эстебан. И Гарет ограничился еще одним кивком.
Она все еще не решалась дать окончательный ответ:
– Но… что я скажу дону Эстебану?
– Черт побери, да ничего! Просто ничего. И Гарет осторожно поднял ее лицо, надеясь прочесть в глазах то согласие, которое не решались промолвить уста. Последние сомнения отпали, и он позволил себе поцеловать Анжелику. Влажные от его поцелуя губы шепнули:
– Когда мы уезжаем?
– Немедленно.
– Нет… я не могу! – вскинулась Анжелика. – Я не могу уехать вот так, никого не предупредив…
– Ну так ступай домой и поговори с родными, – оборвал ее Гарет. Он направился к жеребцу, развязал седельную сумку и вьтгащил кошелек. Выгреб оттуда горсть золотых и вложил их в руку Анжелике Дождался, пока она сосчитает их и спросил:
– Этого хватит?
Анжелика кивнула и спрятала деньги в карман.
– Я подожду тебя в деревне, но мы должны отправиться самое позднее через час. До темноты я бы хотел убраться отсюда как можно дальше. Ты успеешь собраться?
– Да.
Не спуская восхищенного взора с прекрасного, полного решимости лица, он привлек ее к себе и легонько поцеловал.
– Через час.
Отпустив ее с большей неохотой, нежели готов был признаться, Доусон смотрел ей вслед, пока миниатюрная фигур– ка не скрылась за поворотом. А потом поспешил вскочить в седло и направился в деревню.
Анжелика перешагнула порог сумрачной комнаты. Карлос встрепенулся, как только услыхал ее шаги:
– Ты рано вернулась, Анжелика.
– Я вернулась рано, потому что больше не работаю на асиенде. – Она поспешила подойти поближе, заметив тревожный блеск в глазах у Карлоса. – Нет. не расстраивайся, милый. – Прикоснувшись к пылавшему жаром лбу, она постаралась не выдать своих опасений. – Ты не забыл о нашей тайне?
– Нет, не забыл, Анжелика. И никому не сказал о ней.
– Ну так вот, ты поедешь в столицу намного раньше, чем мог предположить. – Детские глаза удивленно распахнулись, и Анжелика с улыбкой кивнула: – Да, да. Все получилось очень удачно. И ты был прав, когда поверил техасцу. Он добавил необходимую сумму на твое лечение – в уплату за мою службу у него на асиенде.
– Но ведь его асиенда в Техасе… это так далеко…
– Верно, дорогой. Нам придется расстаться на время – но это совсем ненадолго. Да и в любом случае я бы не смогла вместе с тобою отправиться в Мехико.
– На сколько ты уезжаешь, Анжелика?
