— Наверное, у меня было что-то вроде истерики после сегодняшних неприятностей. В таком состоянии человек не всегда отвечает за свои поступки…
— Ладно, называй это как угодно, дорогая, — согласился Дэмиен, — но ты испытывала те же чувства, что и я! Пусть это будет истерика — все равно мы оба понимаем главное…
— Я лично ничего такого не понимаю и не собираюсь понимать!
Аметист с содроганием обнаружила, что экипаж давно стоит напротив ее дома. Как долго длится этот ужасный спектакль? Сколько любопытных глаз успело налюбоваться на их объятия и поцелуи? Девушка перевела дух и решительно произнесла:
— Я слишком устала и сейчас же иду домой!
— Ну почему ты с таким упрямством отрицаешь очевидное?
— Пожалуйста, капитан, — взмолилась Аметист; в глазах у нее стояли слезы, — позвольте мне уйти!
Дэмиен слишком хорошо понимал ситуацию. Судя по всему, девушка и правда была на грани истерики. Он неохотно разжал объятия, однако стоило ей ринуться прочь, как сильная рука удержала ее за локоть.
— Тебе не следует бежать от меня как от чумы, дорогая. Я сам доведу тебя до дверей, если ты действительно этого хочешь!
— Да… да… — пролепетала бедняжка, старательно избегая его настойчивого взгляда, — я очень хочу скорее попасть домой!
— Я хочу домой, Дэмиен! — подсказал он, заставляя ее приподнять лицо. — Ну же, Аметист, не стесняйся, обратись ко мне по имени! Это всего лишь слово, и произнести его вовсе не сложно, не так ли?
— Хорошо… Дэмиен…
Он замер, желая сполна насладиться этой минутой. Наконец он с тяжелым вздохом поднялся и подал руку своей спутнице. Несколько коротких шагов — и они поднялись на крыльцо ее дома. Девушка застыла перед дверью, обмирая от страха, не в силах отвести взгляд от его удивительных светлых глаз.
Наконец Дэмиен дрогнувшим голосом произнес:
— Доброй ночи, милая. Ступай домой и спи спокойно. Завтра нам предстоит многое обсудить.
— Доброй ночи, — неуверенно сорвалось с ее губ.
— Доброй ночи, Дэмиен.
— Доброй ночи… — она замялась, нерешительно глянула на него, но все же добавила: — Дэмиен…
Не в силах долее терпеть эту пытку, Аметист метнулась в дом, все еще содрогаясь от странных, незнакомых ощущений, которые разбудили в ней его объятия и поцелуи. Как объяснить эту предательскую слабость, ломавшую ее волю к сопротивлению всякий раз, стоило только ему к ней прикоснуться? Хуже того, теперь ей достаточно вспомнить, как пахнет его кожа и как он с придыханием шепчет: «Аметист, милая…» — чгщбы затосковать как последняя дура! Что за блажь на нее нашла? Она отлично знает, какой это коварный, двуличный тип, так почему забывает обо всем, оказавшись в его объятиях?
Ее внимание привлек какой-то шорох — это кашлянула Тилли, которая не спускала с хозяйки сердито сверкавших глаз.
— Позволь спросить, Аметист Грир: что за спектакль ты устроила в коляске перед домом? Твой мама делать все, чтобы сохранить твой имя без пятнышка!
— Ради Бога, Тилли, — Аметист вскинула подбородок, — избавь меня от своих нотаций! Я сама удивляюсь, как пережила этот вечер! Если бы ты знала…
— Я и так знать все, что сегодня случиться! — грозно перебила Тилли. — Этот человек… он пускать на тебя порча! Из-за него ты бегать туда-сюда на сцена, как дурак, и все плакать от хохота. А когда ты петь песню и все охать от удивления, он велеть декорациям падать…
— Тилли, я больше не в силах это слушать! — Девушка безуспешно пыталась справиться со страхом, не дававшим покоя не только преданной мулатке, но и ей самой. — Подумаешь — гнилая балка не выдержала тяжести декораций и поломалась… Конечно, я испугалась до смерти, но, слава Богу, все обошлось. Это всего лишь несчастный случай…
— Нет, не случай, Аметист Грир! — Тилли вытащила из кармана свой отвратительный амулет. — Ты брать его сейчас, и он ломать власть белый обеа!
— Да не возьму я эту гадость! — Аметист даже передернуло. Принять у Тилли оберег значило сдаться и признать, что ненавистный капитан действительно имеет власть над ней! При одной мысли о таком унижении кровь бросилась ей в голову. — Я и так прекрасно справлюсь с капитаном Дэмиеном Стрейтом!
— Ну да, мисси, в коляске ты уже с ним справился…
— Сегодня вечером я была немного не в себе — сперва упала на сцене, а потом еще и эта балка…
— Тот мужчина положить на тебя глаз, но никогда-никогда не жениться! Такой обеа вообще никогда не жениться, и тебе надо это знать. Если так идти дальше, масса Шеридан скоро тоже тебя не хотеть.
— Успокойся, Тилли. Уильям меня действительно любит, а значит…
— Ничего не значит. Тот обеа тебя брать, использовать, а потом бросить. Масса Шеридан не станет брать такую себе в жены!
— Тилли! — взмолилась Аметист. — Ты же знаешь, что я в жизни этого не допущу!
— Тилли видеть тебя в коляска! — сурово отрезала мулатка. — Он уже мог тебя брать, но разрешил уйти. В другой раз не отпустит.
Врожденная проницательность позволила этой простой женщине облечь в слова те смутные страхи, которые Аметист хотела бы спрятать на самом дне своей души. Это было свыше ее сил. Девушка с испуганным возгласом обратилась в бегство, скрылась у себя в спальне и дрожащей рукой повернула задвижку.
— Я уже ложусь. Завтра отдохну, приду в себя, вот тогда ты и увидишь, имеет капитан Стрейт надо мной власть или нет! Доброй ночи, Тилли!
Однако вскоре Аметист убедилась, что ни о каком отдыхе не может быть и речи. Она ворочалась с боку на бок, одолеваемая тревожными мыслями. Сначала ей казалось, что вот-вот придет Уильям. Почему он медлит? Разве его не беспокоит ее состояние? А вдруг он рассердился на нее, вдруг он решил ее бросить? Что, если Тилли снова оказалась права? Возможно, она совершила огромную ошибку, уговорив его не спешить со свадьбой? Будь она замужем, никакой капитан Стрейт не посмел бы тянуть к ней свои грязные лапы! Но разве этого достаточно для свадьбы? Супруги должны быть уверены в своих чувствах, в их взаимности — только тогда их союз может стать счастливым! Но ведь она любит Уильяма так же преданно, как и он любит ее, не так ли?
Вызвав в памяти милый, знакомый образ, Аметист почувствовала, как потеплело у нее на сердце, но вскоре тревога снова овладела ее мыслями. Пожалуй, завтра чуть свет она сама отправится на плантацию, чтобы повидаться с Уильямом — ведь он мог не на шутку разбиться, когда упал на сцену! Аметист обмерла от страха, пораженная мрачной догадкой. Господи, только не это!
Она и сама не заметила, как провалилась в тяжелый, беспокойный сон, а когда проснулась, за окном уже вовсю светило солнце. Половина восьмого! Девушка поспешно вскочила с кровати. Она же собиралась выйти еще до рассвета, чтобы никто не мог за ней проследить!
Торопливо одеваясь и приводя себя в порядок, Аметист решила, что первым делом навестит Уильяма — и пусть только кто-то попробует ей помешать!
Ее мысли прервал негромкий стук в дверь, и она мигом оказалась в гостиной.
— Уильям! — Не дожидаясь ответа, Аметист кинулась к молодому человеку на грудь, восклицая: — Уильям, Уильям, я так переживала за тебя! Почему ты не заглянул ко мне вчера вечером? Я ждала и ждала без конца, пока мне не стало казаться, что с тобой случилось что-то ужасное! — Она привычным жестом запустила пальцы в его шелковистые густые волосы, и, когда нечаянно задела огромную шишку на затылке, Уильям болезненно поморщился. Только теперь Аметист обратила внимание на его нездоровую бледность и налитые кровью глаза. Похоже, он вообще едва держался на ногах! Чтобы не упасть от слабости, ему пришлось опереться на кресло.
— Что с тобой, Уильям? Что случилось? — Охваченная смертельным страхом, Аметист едва решилась погладить юношу по щеке. Он легонько поцеловал ее в ладошку и прижался к ней щекой.
